Преображение мира. История XIX столетия. Том I. Общества в пространстве и времени

Процесс унификации происходил, таким образом, на двух уровнях: внутри национальных государств и между ними. Нередко международная координация опережала национальные процессы. Относительно небольшая территория Германской империи не нуждалась в делении на часовые пояса, и тем не менее здесь единое время было введено только в 1893 году. Особую заинтересованность в этом проявили военные; например, престарелый генерал-фельдмаршал фон Мольтке за пять недель до своей смерти выступил в Рейхстаге с проникновенной речью в поддержку «единого времени». Во Франции время по Гринвичу было принято только в 1911 году. Эта задержка весьма показательна. Каковы были ее причины?

Международная стандартизация затрагивала не только время, но и единицы измерения, веса, денежную систему, почтовую и телеграфную связь, ширину железнодорожной колеи и многое другое. Примечателен тот парадоксальный факт, что внедрение международных стандартов шло параллельно с усилением национализма и развитием национальных государств. На фоне национальных тенденций унификационные планы Сэндфорда Флеминга вызвали особо сильное сопротивление со стороны Франции. Вместо главной обсерватории Британской империи, находившейся в Гринвиче на Темзе и получившей статус нулевого меридиана на Вашингтонской конференции 1884 года, французы предпочитали свой собственный, «старый» меридиан XVII века Парижской обсерватории. На конференции были выдвинуты и всевозможные другие предложения для места размещения точки отсчета, в частности Иерусалим и Таити. Выбор Гринвичского меридиана уходил корнями не только в традицию мореплавания. Американские железные дороги также ориентировались на Гринвич при составлении собственных временных поясов, что стало отражением британского господства, признанного в данном случае добровольно. Возражения с французской стороны не имели шансов быть услышанными уже на основании подобных практических доводов.

В 1884 году отношения между Францией и Великобританией не были при этом особенно плохими. Конфликт заключался только в том, что каждая из этих стран предъявляла претензии на ведущую роль, отстаивая свое право представлять западную цивилизацию в состоянии высшей формы ее развития. Соответственно, было немаловажно, на какой национальной основе будет выбран глобальный стандарт – на британской или на французской. Франция даже предложила компромисс и выразила готовность согласиться с тем, что нулевой меридиан будет проходить через лондонский пригород, если британцы, в свою очередь, примут метрическую систему мер. Как известно, этому не суждено было случиться. В свое время попытка Французской революции ввести десятичную систему измерения времени тоже не увенчались успехом[270]. Конечно, никто не мог вынудить Францию принять универсальный порядок всемирного времени. В середине 1880‑х годов каждый французский город измерял свое время по местным солнечным часам. Движение поездов по железной дороге происходило по парижскому времени, опережавшему гринвичское на 9 минут и 20 секунд. Принятый в пику гринвичскому времени в 1891 году закон придал парижскому времени статус обязательного (heure légale) по всей Франции. Всемирный стандарт времени был принят во Франции только в 1911 году, завершив таким образом эпоху временнóй анархии в Европе. На французском примере становится наглядным, что процессы национальной унификации могли и не предшествовать глобальной стандартизации, и в то же время некие правила, принятые во всем мире, не отменяли национальных решений. Параллельно с тенденцией универсализации времени оно национализировалось. Однако в данном случае стремление к всемирной унификации в конечном итоге одержало победу.

Измерение времени (хронометризация)