Преображение мира. История XIX столетия. Том II. Формы господства

Были ли все эти новые политические образования национальными государствами? В этом есть сомнения. Гаити через сто лет после образования своего государства стоит перед лицом «сомнительного прошлого и жалкого настоящего»; строительство политических институтов и социально-экономическое развитие там не состоялось[283]. В Южной и Центральной Америке в первые полвека после обретения независимости не было и речи о мирных процессах консолидации. Политическая стабильность была достигнута в большинстве стран лишь в 1870‑х годах, когда во всем мире наступило время централизации и реорганизации государственной власти. Греция сначала находилась под своего рода баварской опекой. Великие державы делегировали туда в качестве монарха из Мюнхена семнадцатилетнего принца Отто, сына короля Людвига I. Затем Греция пережила государственные перевороты (1843, 1862, 1909) и получила стабильные институты только после 1910 года, во время правления либерального премьер-министра Элефтериоса Венизелоса[284]. Даже Бельгия не была образцовым примером единого национального государства: там возник конфликт между официальным, обосабливавшимся от Нидерландов государственным национализмом, который закрепил в конституции в качестве официального только французский язык, – и этнически-языковым национализмом у фламандцев. Во «фламандском движении» речь шла о культурном равноправии внутри общего государства и о трансграничном единстве нидерландского языка и культуры[285].

Гегемониальное объединение

Образование государства посредством добровольного объединения союзников – исторически старая модель. Если при этом нет отдельной доминирующей силы, речь идет об укреплении территориальной государственности посредством поликефальной («многоголовой») федерации городов или кантонов. Нидерланды и Швейцария являются примерами такого объединения на принципе равнозначного полицентрализма[286]. Основы объединения в обеих странах были заложены задолго до XIX века. Обе страны сохраняли после 1800 года в соседстве с национальными крупными государствами свой союзный характер, оказавшийся достаточно гибким, чтобы нейтрализовать социальные и религиозные трения. Но если Нидерланды, которые в раннее Новое время воспринимались как диковинка, к 1900 году стали очень похожи на «нормальное» национальное государство, то Швейцария скорее подчеркивала свою особую роль, прежде всего придерживаясь мягкого федеративного устройства с широкими полномочиями кантонов, и развивала далее свою необычную прямую демократию[287]. Соединенные Штаты Америки были типологически более сложным случаем. Они возникли в сочетании революционного обретения самостоятельности и поликефальной федерации – шанс, упущенный вождями движения за независимость в Испанской Америке. Новое государство США с самого начала строилось на присоединении новых территорий к союзу. Это детально регламентировал уже Северо-Западный ордонанс 1787 года, основополагающий документ эпохи основания. Подобного государства со встроенным механизмом расширения Европа не знала.