Преображение мира. История XIX столетия. Том III. Материальность и культура

Афроамериканцы на Юге переживали перелом ситуации к худшему уже менее чем через десять лет после их освобождения Авраамом Линкольном, тогда как немецким евреям Германская империя давала в целом физическую безопасность и относительно хорошие шансы для личной реализации. Новая эпоха в истории европейских евреев стала складываться зловеще непосредственно по окончании Первой мировой войны. В ходе Гражданской войны в России и на Украине 1919–1920 годов прежде всего контрреволюционные белые регулярные части и вооруженные формирования совершали массовые преступления в отношении еврейского населения, которому нередко огульно приписывали симпатии к большевикам. Эти преступления не только повторяли существовавший шаблон волнообразно распространявшихся погромов: по числу жертв и садизму они далеко превосходили все, что практиковалось до 1914 года. Разрушение целых еврейских общин бесчинствующими солдатами в XIX веке еще представляло собой редкое исключение[737]. В 1920‑х годах, когда положение афроамериканцев начало постепенно улучшаться, в Германии и отдельных местах Восточной Европы, прежде всего в Румынии, сформировался воинствующий антисемитизм, который ставил своей целью уничтожение евреев, но до той поры оставался лишь редкой риторической угрозой без поддержки государственных средств насилия. Путь, который вел от антисемитизма до 1914 года к политике национал-социалистов по отношению к евреям после 1933 года, не был прямым[738].

XVIII. Религия

Существуют достаточные основания для того, чтобы поместить религиозность и религию в центр всемирной истории XIX века[739]. Понизить религию до уровня одного из подпунктов «культуры» и ограничиться рассмотрением ее организованной формы, то есть церковью, как это нередко делается в учебниках, было бы оправданным разве что для некоторых стран Западной Европы. В XIX веке во всем мире религия оставалась наиважнейшей силой, определявшей бытие, образцом, на который люди ориентировались при выборе личных стратегий, поворотной точкой для образования сообществ и формирования коллективных идентичностей, структурным принципом общественной иерархии, двигателем политической борьбы, полем, на котором происходили развернутые интеллектуальные дискуссии. Бесконечное многообразие форм реализации этих возможностей и огромный объем литературы разных дисциплин от религиозной истории до антропологии или восточной филологии не позволяют сделать даже самый приблизительный общий обзор на эту тему. В XIX веке религия оставалась в обыденной жизни человека важнейшим способом осмысления мира, то есть центром всей духовной культуры. Религия охватывала широкий спектр от универсальной церкви до локального культа с небольшим количеством участников. Религия была единственной формой культуры, которая объединяла грамотную верхушку общества и неграмотные массы, участвующие в религиозной коммуникации через устное слово и образы, и нередко оказывалась важнейшей связующей нитью между первыми и вторыми. На протяжении всего XIX века крайне редко встречались социальные условия, при которых религия становилась тем, что в социологической теории именуется функционально ограниченной подсистемой наряду с другими подобными системами, такими как право, политика или экономика, – то есть четко очерченной сферой, которую можно описать исходя из ее собственной логики, прежде всего ее моделей воспроизводства, обновления и роста.

1. Понятия и условия религиозного

Нечеткость и стремление к однозначности