Преподобный Максим Исповедник, его жизнь и творения

Если бы не монофелитские споры, то вряд ли бы преп. Максим вышел из указанных твердо установившихся форм — апористической и афористической. Но мирный покой кельи монаха-созерцателя был нарушен шумом догматических волнений. Сама жизнь вызвала преп. Максима к новому роду литературной деятельности, и мы знаем его как автора целого ряда догматикополемических сочинений, главным образом посланий и трактатов. Церковная полемика того времени, помимо традиционных и общеизвестных форм трактата и послания и реже встречавшегося диалога, [2201] помимо уже упомянутых «глав», имела в своем распоряжении еще формы ὅροι («определений», главным образом — основных христологических понятий) и сборников святоотеческих изречений (флорилеги). Ὅροι встречаем уже у св. Григория Богослова (без полемических целей), потом у св. Анастасия Антиохийского («главы»); флорилеги — у Леонтия Византийского. [2202] Эти формы еще чаще встречаются у преп. Максима и впоследствии развиваются под его влиянием в византийской литературе. Впрочем, главная форма полемики преп. Максима — это форма послания, что согласуется с характером его борьбы с ересью. [2203]

Догматико-полемические сочинения преп. Максима по характеру своему резко отличаются от мистико-созерцательных. Вольное рвение мысли сменяется в них рядом сухих силлогизмов и сокрушительной арматурой диалектики. Расплывчато-закругленный, подернутый дымкой ареопагитской напыщенности стиль уступает место сравнительно простому, удобопонятному, ясному и не витиеватому изложению. Лишь во вступлениях в свои послания преп. Максим впадает в торжественный тон извития словес, напоминающих собою стиль созерцаний. Глубокомысленные и оригинальные умозрения преп. Максима в полемических сочинениях заменяются общеизвестными, но зато точными формулами и остроумными полемическими построениями. Авторитеты привлекаются не в виде опор к возвышенным полетам созерцательного духа, а в форме сгруппированного строя цитат, направленных против монофелитов. Светлый ум прел, отца умело справляется с сухими задачами полемики, в широких рамках раскрывает всю христологию, выдвигает массу остроумных построений. Но дух все же в догматико-полемических сочинениях не тот, что в мистико-созерцательных: живая интуиция сменяется здесь сухой рассудочностью. [2204] При всем том, это — работы первостепенной догматико-исторической важности, положившие завершение разработке христологических вопросов. Именно они, наряду с церковно-политической деятельностью преп. Максима, светлыми буквами вписали имя его на страницах истории Церкви.

Как началась и развивалась литературная деятельность преп. Максима?

Человек святой жизни, преданный осуществлению аскетического идеала, проводивший все время в тиши и уединении иноческой кельи, в ожидании небесных озарений, преп. Максим, конечно, не имел поводов к выступлению на литературном поприще. По его мнению, всякое сочинение можно писать «или для напоминания себе, или для пользы другим». [2205] Последнее часто делается напоказ, ради мирской славы. Но к этому преп. отец не имел побуждений. Притом он вообще думал, что человек ничего ценного не может привнести от себя к слову Божию. Слово Божие красиво без прикрас. Оно всегда одинаково, не многоречиво; как бы кто много ни сказал в защиту истины, он сказал только слово Божие. [2206] При таком взгляде на вещи преп. Максим написал бы немного, и то себе на память, удовлетворяя лишь внутренним потребностям своего мистического духа, если бы внешние обстоятельства не заставили его в широком масштабе развить литературную деятельность. Многочисленные друзья и почитатели преп. Максима (пресвитер Елпидий, архиепископ Иоанн, авва Фалассий, Иоанн Кубикуларий, Сергий, Феохарист, пресвитер Марин), знакомые с его созерцаниями, побуждали его записывать для них эти созерцания на бумагу и буквально вырывали у него сочинение за сочинением. Лишь уступая их настойчивым просьбам, преп. отец написал большую часть своих произведений. [2207] Таким образом, литературная деятельность его носила несколько случайный характер, даже в наиболее сродной сфере мистики и созерцаний. Еще в большей степени это нужно сказать о полемических трудах преп. Максима. Они всегда были делом данного момента и прямой практической потребности.