Преподобный Максим Исповедник, его жизнь и творения

Что касается дат Феофана, то, прежде всего, надо заметить, что даты его ведутся по александрийской эре и потому требуют перевода на наше летоисчисление. [356] Но, помимо того, Гоар, [357] Паджи [358] и Геншен (болландист) [359] отметили у Феофана с первого года Ираклия несоответствие между годами от Р. X. и индиктами. Действительно, это несоответствие существует. 1 г. Ираклия = 14 индикту (2 октября) = 602 г. Феофана [360] = 609 г. (602+7) нашего счисления; между тем, индикт 602 г. Феофана будет 13-й, поскольку (602+14):15 = 13; 14-й же индикт соответствует 610–611 гг. нашего счисления. Отсюда видим, что с 1 г. Ираклия Феофан отстает на один год, и, следовательно, для перевода его дат на годы нашей эры надо прибавлять к его годам от Р. X. 9 лет (для сентября-декабря — 8). К сожалению, Феофан не везде отмечает индикты, так что не везде представляется возможность контролировать его хронологические показания. По-видимому, несоответствие индиктов с годами от Р. X. продолжается у Феофана непрерывно, [361] до последнего года Константина Копронима (775 г.). [362] Отсюда видно, что, полагаясь на даты Феофана, всегда можно ошибиться на один год (или даже на два — для сентября–декабря), [363] и что все хронологические указания его в нашем периоде надо исправлять.

[Объяснение этому несоответствию можно найти, если обратить внимание на то, как велись летописи в царствование Ираклия и его преемников. К этому времени относится составление «Пасхальной хроники», доведенной до 18 г. Ираклия. [364] В этой хронике счет годов ведется по константинопольской эре, [365] но год начинается не с 1 сентября (как у Феофана), начала индикта, а с 1 января. [366] При таком счислении под каждым годом хроники могут быть помещены события, относящиеся к двум индиктам: если январь 610 г. относится к 13-му индикту, то сентябрь уже к 14-му. Поэтому в «Пасхальной хронике» под одним годом иногда встречается датировка двух индиктов, [367] хотя большей частью перемена индикта для сентября–декабря только подразумевается. Переводя на свою эру исчисление показаний таких памятников, Феофан всегда должен был относить события, совершившиеся в сентябре–декабре, к новому индикту и, следовательно, к новому году своей хроники. При этом вполне было возможно, что там, где не было помещено никаких событий для конца одного и начала другого года, он мог слить этот год с предшествующим и, таким образом, пропустить один год. Если обратить внимание на то, что «Пасхальная хроника» считает время царствования Фоки 8 лет, а Феофан — 7, то можно допустить, что такое сокращение (пропуск одного года) Феофан сделал между годами Фоки: вероятно, он слил четвертый и пятый год его царствования (606 и 607 гг. «Пасхальной хроники» = 598 г. Феофана). [368] Таким образом, у него и получилась ошибка в счислении, которую мы должны всегда исправлять при пользовании датами Феофана.]

Переводя указанным способом даты Феофана, указанные нами выше, на наше счисление, мы должны казнь преп. Максима отнести к 658 г., [369] ссылку папы Мартина — к 659 г., [370] Латеранский собор — к 649 г.. [371] Из этих дат верна только последняя. Из достоверных источников нам известно, что казнь преп. Максима имела место в 662 г., а ссылка папы Мартина — в 654 г. (см. ниже. гл. V и VI). Хронология Феофана тем более подозрительна, что она не согласна: 1) с показаниями Синаита [372] о том, что папа Мартин пострадал раньше преп. Максима и 2) с порядком перечисления жертв ненависти Константа у Феофана. [373] Очевидно, Феофан даты свои почерпнул из каких-то темных и неверных источников, а может быть, просто руководствовался какими-либо ложными соображениями. Поэтому показания его летописи не могут дать нам твердой опоры для хронологии преп. Максима.

Все сказанное о Феофане приложимо ко всем историкам и хронистам, стоящим от него в зависимости.

7. <ПЕРЕВОД ХРОНИКИ ФЕОФАНА У АНАСТАСИЯ БИБЛИОТЕКАРЯ>

Хронику Феофана мы имеем в древнем (ок. 874 г.) [374] латинском переводе Анастасия Библиотекаря: до времени Юстиниана — в извлечениях, а после него — лишь с небольшими пропусками. [375] После исследований де Боора [376] теперь признается всеми огромное критическое значение этого перевода для текста Феофана, [377] и он едва ли не так важен, как и оригинал. [378] Однако нового, по сравнению с Феофаном, Анастасий Библиотекарь ничего не внес (кроме варианта в числе епископов на Латеранском соборе: 110 вместо 150 Феофана). [379] Поэтому его нельзя рассматривать как особого свидетеля, как делали это ученые историки в старину.

8.