Преподобный Максим Исповедник, его жизнь и творения

Современник Феофана, патриарх Константинопольский Никифор (806–815, † 829), [380] написал, по-видимому, в добавление к Феофану [381] Ἱστορία σύντομος, Breviarium. Патриарх Никифор — свидетель беспристрастный [382]и историк добросовестный; хронологическая ценность его показаний (по индиктам, и притом не цифрами, а словами) стоит вне всяких сомнений. [383] К сожалению, у него мы находим упоминание только о том, что преп. Максим и Феодосий были в Африке защитниками православия; [384] впрочем, у него можно видеть прямое указание на то, что диспут преп. Максима с Пирром был в Карфагене. [385]

9. <ПОСЛЕДУЮЩИЕ ВИЗАНТИЙСКИЕ ХРОНИСТЫ>

Дальнейшие византийские хронисты стояли в зависимости от Феофана и не дают нам новых сведений о преп. Максиме.

У Георгия Амартола, хрониста половины IX в., [386] находим общее упоминание о том, что Ираклий был вовлечен Сергием и Афанасием в ересь [387] и что папа Мартин сослан был в Херсонес, а у преп. Максима и двух учеников отсекли правые руки и языки [388] (без всяких дат). У Георгия Кедрина, хрониста начала XII в., [389] находим повторение Феофана. [390] Равным образом, и у Иоанна Зонары (половина XII в.) [391] замечаем пользование Феофаном. Впрочем, наряду с этим у него выступают и другие источники: так, у него находим сообщение, будто диспут преп. Максима с Пирром имел место в Риме, [392] — сообщение, по-видимому, заимствованное у Фотия. [393] Общее замечание о «жестоком наказании» преп. Максима и его учеников и о ссылке папы Мартина [394] за анафематствование на Латеранском соборе ереси монофелитской вполне объяснимо из Theophanes 332, 347 и не нуждается для своего объяснения в предположении какого-либо другого источника. Отсюда значение труда Зонары для нас не велико.

Константин Манасси (XII в.) в своих политических стихах не выходит из пределов исторических данных Феофана. [395] Такие же общие замечания о судьбе свв. Мартина и Максима находим у Михаила Глики (XII в.) [396] и Иоиля (начало XIII в.). [397] Synopsis Савы, [398] доведенный до падения Латинской империи [399], повторяет Феофана, [400] но вместе с этим, несомненно, пользуется и Vita S. Maximi, ибо упоминает, что многие слова преп. Максима (может быть, Acta?) записаны учеником его Анастасией и «переданы нам». [401] У хрониста-поэта Ефрема (начало XIII в.) [402] находим общее упоминание о ссылке свв. Мартина и Максима, [403] заимствованное у Зонары.

Таким образом, у византийских хронографов мы не находим пользования какими-либо неизвестными нам источниками, кроме, главным образом, Феофана. Отсюда — значение их ничтожно: они лишь показывают, что греческие историки не располагали другими сведениями, кроме тех, которые были сообщены Феофаном, а может быть, даже и не хотели их приобрести, ибо все хронографы не только не распространяют, а, наоборот, (более или менее) сокращают Феофана.

10. <ПОСЛЕДУЮЩИЕ ЛАТИНСКИЕ ХРОНИСТЫ>

К тем же выводам приводит нас и рассмотрение латинской хронографии.

Из латинских историков до Феофана известен Павел Диакон (род. 720 г., знавший греческий язык), написавший около 744 г. [404] «Историю лангобардов» (De gestis langobardorum), но он сообщает сведения только о политических событиях в Византии за исследуемое нами время [405] и ничего не говорит о преп. Максиме.

Что касается латинских хроник, то они или повторяют Феофана (или, вернее, его латинского переводчика — Анастасия), как Historia miscella; [406] или же, повествуя о папе Мартине (по Lib. Pontificalis), совсем молчат о преп. Максиме, как, например, хроника Регинона, [407] Гериманна Авгиенского, [408] Бернольда, [409] Мариана Скотта. [410]

Таким образом, из хроннстов-историков, писавших на классических языках, для нас имеют значение только Феофан (resp. Анастасий) и Никифор, которые составляют основу позднейшей византийской и латинской хронографии.

Однако преп. Максим был настолько значительной личностью, что его не могли обойти молчанием и восточные хронисты, и, прежде всего, сирийские.

11. <ВОСТОЧНЫЕ ХРОНИКИ>

<Общие замечания относительно их исторической ценности>

К сожалению, мы не располагаем всеми известными в науке историческими сочинениями сирийцев: многие из них или еще не изданы, или отсутствуют в нашей библиотеке. [411]