Преподобный Максим Исповедник, его жизнь и творения

Что касается материальной стороны образования преп. Максима, то, вне всякого сомнения, сын знатных родителей мог получить, и действительно получил, всестороннее образование. Хотя со времени Юстиниана преподавание наук перешло в руки христианских педагогов, однако светская языческая наука сохранялась [806] и необходимо включалась в план образования и в христианских школах. Здесь считалось обязательным изучение семи свободных искусств. грамматики, риторики, диалектики, арифметики, музыки, геометрии и астрономии. [807] Изучение этих наук составляло необходимый идеал образования [808] — «ἐγκύκλος παιδεία» — для того времени. По свидетельству биографа, весь этот ἐγκύκλος παιδεία был пройден преп. Максимом. [809] Он прошел курс грамматики, с которой обыкновенно соединялось изучение классических писателей (ἰστορία); [810] изучил риторику (теорию красноречия), овладев в совершенстве искусством говорить. Наверное, изучал и математику (составлявшую так называемый квадриум: арифметику, музыку (пение), геометрию и астрономию), [811] считавшуюся необходимой подготовительной ступенью к философии (диалектике). [812] Наконец, он с особенным усердием изучал и философию. Конечно, при своем усердии и талантах преп. Максим успел превосходно (даже περιττῶς) [813] изучить эти науки и стать на высоте современного ему научного знания. Учителями и руководителями его, вероятно, были люди духовного сана, которые в это время, главным образом, заведовали воспитанием юношества. [814] В общем, можно думать, что преп. Максим получил отличное светское образование. По существу, постановка преподавания наук в то время вряд ли ухудшилась (значительно) по сравнению с предшествующей эпохой. Правда, просвещение было поставлено в не совсем благоприятные условия, [815] но, тем нс менее, и эта эпоха дала блестящих писателей. И в это время были ученые люди и образованные епископы (Сергий патриарх, Феодор Фанарский, Пирр); не удивительно поэтому, что в эпоху иконоборческую это время считалось своего рода идеалом. [816] Как основательно усвоен был преп. Максимом курс светских наук, это видно из его сочинений: здесь мы встречаем многочисленные выдержки и цитаты из множества классических писателей-поэтов, историков, ораторов, философов. [817] Содержание сочинений преп. Максима поражает таким обилием многосторонних познаний в разных областях знаний, обнаруживают такую глубокую эрудицию их автора, что служит лучшим (и даже более несомненным, чем показания его биографа) свидетельством его усердия и прилежания к наукам. Конечно, нельзя сказать, чтобы по формальной стороне преп. Максим получил полное образование; он не владел ясным и легким слогом, хотя сила диалектики и убедительности его речи были непреодолимы; он не был таким всесторонним лингвистом, как Иероним <Стридонский> или Феодорит <Киррский>. Но, во всяком случае, латинский язык он знал, так что его могли предлагать в переводчики, хотя сам преп. Максим не считал, быть может — по скромности, себя сильным в этом языке. [818] Кроме того, и богатейшей греческой литературы, оригинальной и переводной, [819] было вполне достаточно для всестороннего развития душевных сил св. отца.

<Вопрос о философских влияниях, под которыми находился преп. Максим>

Из всех вопросов, касающихся светского образования преп. Максима, специальный интерес для нас представляет вопрос о том, под какими влияниями проходило философское развитие преп. Максима. Этот вопрос стоит в связи с вопросом об отношении платонизма и аристотелизма в греческой философии VI–VII вв. Одни ученые отмечают особенное влияние на преп. Максима философии Аристотеля, [820] другие — Платона. [821] Конечно, нельзя представлять этих двух лучших представителей философского идеализма у греков как две противоположности, однако, несомненно, что основная тенденция их философствования различна по существу. В силу этого различия, один из них (Платон) был сторонником учения о трансцендентальности идеального бытия, являющегося сущностью и последним основанием мира явлений, другой (Аристотель) учил об имманентности идей в вещах и реальное бытие признавал, прежде всего, за конкретными вещами, а не за какими-то отвлеченными сущностями. Словом, насколько первый обнаруживал склонность к мистицизму, идеализму, настолько второй — к реализму. Поэтому от обоих великих философов вели свое происхождение две различные философские школы. Впрочем, впоследствии воззрения той и другой школы слились, и уже во II в. по Р. X. не было ни чистых платоников, ни перипатетиков. В господствовавшей греческой и христианской философии VI–VII вв. элементы платонизма и аристотелизма тоже находились в тесной и неразрывной связи между собой. [822] Это была система неоплатонизма, где Платон дополнялся по началам Аристотелевой диалектикой.