Преподобный Максим Исповедник, его жизнь и творения

Если бы мы могли перенестись в VII в., то в лице преп. Максима предстала бы личность необычайная, привлекательная, невольно внушающая уважение. Мы сразу бы заметили, что это личность особенная, не принадлежащая к типу обыкновенных, рядовых людей. Исключительное благочестие и искренняя религиозная настроенность, чистота жизни, сознание святости христианского долга, твердость и непоколебимость убеждений, несокрушимая энергия воли, не способной останавливаться в страхе ни перед каким подвигом или препятствием, а вместе необычайная для времени ученость, — все это в одной цельной натуре, проникнутой одними живыми идеальными стремлениями, живущей одними высшими запросами духа, чуждыми всяких мелочей жизни, — все это невольно выдвигало преп. Максима и возвышало его в глазах всех, кто хотя бы сколько-нибудь уважал и ценил нравственное достоинство человека. Лучшим украшением и как бы венцом этого замечательного характера была необычайная скромность, смирение, самоуничижение преп. Максима. [855] При всех своих познаниях и добродетели он чужд был даже мысли о самопревозношении. «Ни знатность рода, — говорит биограф. — ни образование, в котором ему не было равного, ни высокие добродетели, и ничто другое не могло возбудить в нем высокого мнения о себе: он настолько был проникнут скромностью, что только ее и считал похвалой и украшением жизни и предпочитал ее людской славе». [856] Мало того, при всех своих познаниях преп. Максим не решался выдавать свои решения за безусловные, догматически верные и всегда обращался за советами к другим лицам и старался добиться одобрения с их стороны. [857]

<Вопрос о времени поступления преп. Максима на государственную службу>

Такой-то человек возрос в Византийской империи в начале VII в. в знатной константинопольской семье. По обычаю того времени, он должен был вступить в жизнь, т. е. выступить на арену общественной деятельности. Сын знатных родителей, он мог получить видное место при дворе. Занимал ли он какую-либо должность до возведения в звание протоасикрита, мы не знаем. Некоторые ученые [858] предполагают, что и до этого времени он состоял на государственной службе. Однако вряд ли можно согласиться с этим предположением: дело в том, что в то время, когда преп. Максим мог принять участие в общественной деятельности, события в Византии приняли такой оборот, что всякий, кто дорожил своей совестью и честью, старался держаться подальше от двора и власти. [859]

<Общее политическое положение Византии за время царствования Маврикия и Фоки>