Прерванное молчание

— Ты сам знаешь! — рявкает он на меня. — Ты все знал и все равно отдал меня ему! — он уже не может сдержать слез и рыдает.

Я задираю его толстовку. Все тело Марио в синяках и ушибах. Я знаю, что такие следы остаются не от кулаков. В некоторых местах сильные кровоподтеки. Господи! Я понимаю, что он, наверное, даже не чувствует боли от злости и ненависти. Я понимаю, что он все еще в состоянии шока.

— Сиди здесь! — говорю, держа его лицо руками, так чтобы видеть глаза. — Оставайся здесь, слышишь? Элис о тебе позаботится. Где ты живешь? — Я встаю и беру ручку. — Какой адрес, Марио? — строго спрашиваю я.

Он называет мне адрес, я записываю на руке.

— Оставайся здесь! Ты понял меня?

Я достаю пистолет из сейфа и выхожу из комнаты. Элис догоняет меня.

— Джон! — кричит она. — Что ты собираешься делать?!

— Не волнуйся, — говорю. — Присмотри за ним и никуда не выпускай. Слышишь! Только не дай ему сбежать!

Она еще что-то кричит мне вслед, но я не слышу. Я уже ничего не слышу. Я сажусь в свой пикап и еду по адресу, который записан у меня на ладони. Я не знаю, зачем взял пистолет. Я не знаю, насколько здоровый этот мужик, отец Марио. Я не знаю, что собираюсь делать, но я чувствую, что могу убить его. Я знаю эти синяки и ссадины. Он, наверное, бил его какой-нибудь доской или палкой. Я стараюсь не думать о том, что еще он с ним делал. Я стараюсь не думать о том, что делал со мной мой отец. Я стараюсь не думать, что в том, что произошло с Марио, есть и моя вина.

Я подъезжаю к дому. Я глушу мотор и выхожу из машины. Я стучу в дверь. На пороге — здоровенный итальянец, похожий на Марио. Я знаю, что это его отец.

— Что вам на…? — он не успевает договорить.

Я вталкиваю его в дом. Я сразу бью его по роже, чтобы он не успел опомниться. Пока он оглядывается по сторонам, я достаю пистолет и направляю на него.

— Какого хрена…! — он снова не успевает закончить фразу.

Я бью его рукояткой револьвера. На шум выбегает его жена, мать Марио.

— Оставьте его в покое! — вопит она. — Я вызову полицию! Кто вы такой!

— Заткнись, сука! — ору я и с разворота бью рукой, в которой держу пистолет, ей по лицу.

Она падает на диван. Я поворачиваюсь к итальянцу. Я приставляю пистолет к его лбу и сквозь зубы говорю:

— Если ты еще раз подойдешь к своему сыну, если ты хоть на сто метров приблизишься к нему, если ты попробуешь искать его, я пристрелю тебя. Я клянусь, я убью тебя, ублюдок!

— Я вызываю полицию! — вопит его жена и тянется к телефону.

Я бью итальянца ногой в пах, разворачиваюсь и направляю пистолет на мать Марио.

— Ты хочешь вызвать полицию? — спокойнее спрашиваю я. — Давай! Только сначала придется им рассказать, что твой муж делает с твоим сыном. А так как ты все знаешь и молчишь, то пойдешь как соучастница. Давай! Звони!

Я поворачиваюсь к итальянцу, снова бью его ногой.

— Ей звонить в полицию?

Он отрицательно мотает головой.

— Так звонить?!

— Нет… — отвечает он.

— Я убью тебя, если попытаешься искать Марио, — говорю сквозь зубы. — И тебя тоже, сука! — обращаюсь к жене этого подонка. — Забудьте, что у вас есть сын. Если попытаетесь искать его, вас обоих посадят за педофилию и совращение несовершеннолетних. А в тюрьме вас просто разорвут. Ты понял меня?! — я снова бью его ногой.

Он кивает. Я знаю, что он понял. Я вижу это по его глазам. Он напуган до смерти. Какие же они все трусы, когда приходится иметь дело с кем-то, кто старше пятнадцати, с кем-то, кто не боится их!

Я возвращаюсь домой. Я чувствую себя, как будто меня сильно били. Я снова с трудом сдержался, чтобы не убить их обоих. У меня снова сорвало крышу. Я еще и размахивал там пистолетом! Не надо было покупать оружие. Я чувствую себя уставшим. Я чувствую себя, как будто у меня только что был нервный срыв. Я стучу в дверь. Элис очень напугана. Я вхожу. Она молчит. На лице ее застыла паника. Я прохожу в комнату и убираю пистолет на место, в небольшой сейф. Я закрываю его на ключ. Подхожу к окну и выкидываю ключ подальше.

Марио смотрит на меня, выпучив свои огромные черные глаза. Бровь у него заклеена пластырем. Элис стоит напротив и тоже смотрит на меня.

— Что ты сделал, Джон? — осторожно спрашивает она, как будто больше всего на свете боится услышать ответ.

— Ничего, — тихо отвечаю я. — Поговорил с его родителями.

Я опускаюсь на колени перед диваном, на котором сидит Марио. Я обнимаю парня и говорю ему, что все теперь будет хорошо.

— Джон, — паника Элис, кажется, достигает предела. — Ты же не сделал ничего плохого? Джон?

— Успокойся, — отвечаю. — Я никого не убил, если ты об этом.

— Господи! — выдыхает она.

После долгого молчания я, наконец, объясняю Марио, что поговорил с его отцом. Я говорю, что ни он, ни его мать больше никогда не будут искать его. Я говорю, что теперь ему нечего бояться. Я говорю, что он может остаться у нас.

Глава четвертая Элис Миллер

1.

После того, как Марио прибежал к нам весь в синяках, избитый, я решила поговорить со своим боссом, миссис Хантер. Я была возмущена тем, что они так легко отдали мальчика родителям, от которых он прятался.