Преступление у пруда Дианы

На дорожке лежало несколько окурков и горелых спичек. Но они могут ничего не значить. Большинство гостей-мужчин и некоторые из женщин курили во время дневной экскурсии по этим местам. Викарий снова осмотрелся. На дальней стороне верхнего пруда (не того, в котором было найдено тело, а того, уровень воды в котором был почти вровень с дорожкой), на берегу, было крошечное белое пятно – ярдах в пяти или шести от того места, где он стоял.

Дорожки к дальнему берегу пруда не было. Лишь дерево, по обе стороны от которого росли кусты, крапива и тому подобное. Маловероятно, чтобы туда забрел кто-то из разодетых для вечернего приема гостей. Так что же это за белое пятно?

Был способ выяснить это, ничего не изменив на месте преступления. Как уже говорилось, верхний пруд был окружен камнями, между которыми росли водные растения. Викарий мог пройти по этим камням – на них все равно не остается следов. Бодро переступая с камня на камень, он добрался до места. Маленькое белое пятно оказалось продолговатым кусочком папиросной бумаги, который лежал в месте, куда не падал дождь. Викарий подобрал бумагу.

Папиросная бумага. Кого же сегодня он видел скручивающим папиросу? А, это был молодой Харви Кварралдон! Вестерхэм видел, как тот свернул и облизнул ее. Облизнул! Но эта бумага была совершенно сухой, безо всяких следов клейкого края. Она была иностранного сорта, такими обычно пользуются испанцы. Они подворачивают концы вместо того, чтобы приклеить край. Викарий положил ее обратно – он хотел посмотреть, заметит ли ее полиция. Затем он осторожно вернулся, ступая с камня на камень вдоль берега. Крапива и заросли были слегка примяты. Кто-то там стоял.

Вернувшись к телу, Вестерхэм попытался мысленно реконструировать преступление. По какой-то причине бородатый музыкант пошел за Нейландом… или это Нейланд пошел за музыкантом? Кто из них? И почему? Кто-то из них спрятался на дальнем берегу пруда. А! Ну, конечно, это должен быть музыкант. Ведь викарий никогда не видел, чтобы Нейланд курил что-либо, помимо сигар. Вероятно, когда Нейланд стоял на тропинке между двумя прудами, музыкант подкрался к нему сзади – вероятно, он шел по тем самым камням, что и Вестерхэм, его туфли с каучуковой подошвой шагали бесшумно, и он смог внезапно нанести удар в спину Нейланда.

Но в этой цепи рассуждений был изъян. Нейланд был заколот через зеленый камзол. Было не похоже, чтобы убийца сначала убил его, затем вынул кинжал из раны, надел на мертвеца мундир и вновь всадил кинжал в ту же рану через камзол. Нейланд должен был надеть камзол до того, как он был заколот. Да, но почему?

Викария поразила внезапная мысль. Возможно, было две раны: одна убила Нейланда, а вторая была нанесена после того, как на него был надет зеленый камзол – чтобы создать впечатление, что он уже был в нем. Но опять – почему? В любом случае этот момент вскоре прояснит полицейский врач – Вестерхэм знал, что майор Чаллоу вызовет его вместе с остальными.

А пока что по травянистой дорожке от дома к нему приближалась напыщенная фигура Фрума – местного констебля. Тот торжественно поприветствовал викария и тут же вынул блокнот и карандаш. Облизнув его, он начал писать. Фрум знал, что от него требовалось.

– Плохое это дело, сэр, – заметил Фрум, качая головой и делая пометку в блокноте.

– Очень, – подтвердил викарий.

– Но не бойтесь, мы арестуем его, – продолжил вещать полисмен. – Он не мог уйти далеко с тех пор, как майор сообщил мне… Но как мистер Нейланд оказался в этом парадном камзоле, сэр? – спросил он, впервые заметив столь странную подробность.

– На этот вопрос нам будет нелегко ответить, – сухо ответил Вестерхэм.

– Ах, вскоре мы это выясним, – весело заявил констебль, словно речь шла о пустяке. – Майор попросил суперинтенданта прихватить сержанта Рингвуда, а он решает такие задачки аки черт, могу я вам сказать. Думаю, это они.

До них донесся звук машины, подъезжавшей к «Радостному саду», и через минуту-другую перед ними появился старший констебль с тремя спутниками – суперинтендантом из полиции Сидбери, детективом-сержантом Рингвудом и доктором Торном, занимавшим пост полицейского хирурга.

Последний из вышеперечисленных быстро осмотрел тело и покачал головой.

– Нет никаких сомнений – смерть была мгновенной, – заметил он. – Кто бы ни всадил в него этот кинжал, но свое дело он знал хорошо. Теперь лучше перенести его в помещение, и там я произведу дальнейший осмотр.

– Осторожнее с рукояткой кинжала, – впервые за все время заговорил Рингвуд, – там могут быть отпечатки пальцев.

Доктор на мгновение задумался, а затем сказал:

– Оставлять его в ране ни к чему – теперь я могу вынуть его.

Он проделал это, подсунув палец под гарду, чтобы подтолкнуть кинжал вверх. Оружие выглядело отвратительно – длина лезвия достигала восьми дюймов.