Преступник номер один. Уинстон Черчилль перед судом Истории

«Мы, во всяком случае, можем сказать, что русские войска, лояльные по отношению к союзникам, не были оставлены без средств самообороны. Им дано было оружие, при помощи которого они могли бы безусловно добиться победы, если бы это были люди более высоких духовных качеств и если бы они лучше знали свое дело и свой народ… Не недостаток в материальных средствах, а отсутствие духа товарищества, силы воли и стойкости привело их к поражению. Храбрость и преданность делу горели в отдельных личностях; в жестокости никогда не было недостатка, но тех качеств, какие дают возможность десяткам тысяч людей, соединившись воедино, действовать для достижения одной общей цели, совершенно не было среди этих обломков царской империи. Железные отряды, действующие при Морстон-Муре, гренадеры, сопровождавшие Наполеона в его походе ста дней, краснорубашечники Гарибальди и чернорубашечники Муссолини были проникнуты совершенно различными моральными и умственными устремлениями… Но все они горели огнем. У русских же мы видим одни только искры».

Всем, кто когда-либо работал с архивами белых армий, изучал материалы, и особенно мемуары участников, ясно, что перед нами клевета чистой воды и ничего более. Понятно, что иначе отвести обвинения от своей страны и от себя лично в предательстве Белого дела Черчилль не мог. Пусть Бог его за это судит.

Впрочем, Черчилля не очень-то волновало, что о нем будут думать в далекой России. Что же до своих непосредственных читателей-англичан, то для них он посчитал достаточным оправдать всю свою российскую эпопею тем соображением, что в результате интервенции и помощи Колчаку и Деникину «большевики в продолжение всего 1919 года были поглощены этими столкновениями», а в результате «Финляндия, Эстония, Латвия, Литва и главным образом Польша, могли в течение 1919 года организовываться в цивилизованные государства и создать сильные патриотически настроенные армии». В итоге «санитарный кордон» по границе Советской России был создан – и это вполне приемлемый, оправданный результат всех трудов, затрат и жертв.

То, чего недоговорил Черчилль о своей роли в роковых исторических событиях, во многом определивших лицо XX столетия, обязаны досказать историки. Сделаю и я такую попытку.

Как Черчилль переменился к Белому делу

Прежде всего попытаемся заглянуть в голову к британскому военному министру, используя книгу Гилберта и его собственные сочинения. Ибо людьми такого масштаба всегда двигают вначале идеи, убеждения, а уж потом соображения целесообразности и практицизма.

Гилберт утверждает: «Стремясь сокрушить большевизм в России, Черчилль детально проанализировал состав и организацию большевистского правительства в Москве. Ему были известны имена и происхождение всех вождей большевиков. Черчилль ошибочно считал, что чуть ли не единственным членом Центрального Комитета нееврейского происхождения был лишь Ленин. Ни Черчилль, ни его коллеги не были в курсе, что дед Ленина по отцу был евреем[369]… Выступая 2 января 1920 года в Сандерленде с обзором международной ситуации, Черчилль назвал большевизм «еврейским движением». Черчилль не испытывал ничего, кроме презрения к тому, что он называл «грязным большевистским кривляньем»».

Но вот свидетельство поважнее: «Черчилль тщательно изучил систему большевистского террора против политических оппонентов, демократов и сторонников соблюдения конституции, и он знал о той существенной роли, которую отдельные евреи играли в установлении и поддержании большевистского режима» (55).

В своей статье о евреях, опубликованной 8 февраля 1920 года в «Иллюстрейтед санди геральд»[370], он писал откровенно, жестко и актуально: «Некоторым людям нравятся евреи, а некоторым – нет, но ни один думающий человек не сомневается, что это наиболее угрожающая раса из всех, когда-либо появлявшихся на земле… В особенности если мы посмотрим, с какой жесткостью евреи расправляются с Россией, сравнительно с тем, как мягко они обращаются с Англией. Среди ужасов современности нашей стране можно позавидовать».

Черчилль конкретизирует: «Эта банда невообразимых личностей, этот мутный осадок больших городов Европы и Америки, мертвой хваткой схватил за волосы русский народ и стал неограниченным правителем этой огромной империи. Никак нельзя преувеличить ту роль в создании большевизма и в большевистской революции, которую играли эти интернациональные и большей частью атеистические евреи, безусловно величайшую, которая перевешивает все остальные. За исключением Ленина, все их лидеры евреи. Более того, теоретическое вдохновение и практическое исполнение идет именно от еврейских лидеров. Поэтому Чичерин, чистый русский, был вытеснен Литвиновым. Влияние таких лиц, как Бухарин и Луначарский[371], не может быть сравнимо с влиянием Троцкого, диктатора Петрограда Зиновьева, или Красина, или Радека, евреев. В советских государственных учреждениях подавляющее преобладание евреев потрясает еще более. Руководство ЧК – в руках у евреев, а иногда даже у евреек».