Преторианцы

28 марта Александр встретил, расписывая ивами и камышами, среди которых взлетали утки, дом на Авентине. Хозяин обещал за работу тридцать денариев, но хотя сюжет и был довольно простой, а комната – небольшой, Александр работал тщательно, выписывая каждую веточку, каждое перышко на крыльях уточек и потому считал цену за свой труд заниженной. Увы, заказчик, мало понимавший в изобразительном искусстве, отказался платить больше.

Александр, сделав часть работы, присел отдохнуть, выпить немного молока и съесть испеченный Нолой хлеб.

За окном послышались крики:

– Императора убили! Преторианцы взбунтовались! Пертинакс мертв!

Люди бежали по улице, сообщая каждому встречному эту плохую новость.

Александр поперхнулся. Постучав себя по груди, он восстановил дыхание и выглянул из окна дома, чтобы расспросить тех, кто так усердно кричал, но они уже исчезли за поворотом дороги. Александр подумал, что, может быть, все это и неправда и окажется, что Пертинакс жив и вскоре разберется с бунтовщиками.

Где-то через полтора часа вернулся хозяин дома и сообщил, что в Риме бунт. Преторианцы ходили по городу с головой Пертинакса, надетой на копье. Александр почувствовал, как в сердце у него кольнуло. Он постарался побыстрее закончить работу и, получив деньги, отправился домой. Он опасался расправы. В прошлом так часто случалось – смерть императора влекла за собой гибель его членов семьи и близких его дому людей, а также рабов. Но Александр уже не был близким к Пертинаксу человеком, он не жил во дворце, не участвовал ни в каких делах императора, и если вдруг начнутся какие-то преследования, то найдется много свидетелей, что он и Ливия абсолютно ни при чем.

Вернувшись домой, он обо всем рассказал Ливии. Она еще ничего не знала и пришла в ужас от услышанного.

– Несчастный император! – произнесла она, всплакнув. – Такой хороший и честный! За что его могли убить?! Почему ты молчишь, любимый? Почему сидишь с безучастным взглядом, неужели тебе его не жаль?

– Жаль. Конечно, жаль как хорошего правителя.

– Но ведь ты жил в его доме, он так много тебе дал, ты его вольноотпущенник! Ты мог бы и погоревать! А ты совсем безучастен!

– То, как он обошелся с нами, исключает мою скорбь по нему, и не будем больше об этом, Ливия.

На следующий день Александр узнал о прошедшем аукционе у преторианского каструма – такую неслыханную новость обсуждали в каждом квартале, в каждом доме. Римляне открыто возмущались такому кощунству, как торговля императорским троном и шли к Форуму и Палатину, выразить Дидию Юлиану свое недовольство. Александр же мирно сидел в своей лавке и, видя, что торговля в этот день не идет, задумал создать на гончарном круге новый кратер и расписать его сценой с Прометеем и орлом Зевса. Ливия волновалась – куда запропастилась их рабыня Нола, ушедшая утром за покупками и уже много часов отсутствовавшая.

После полудня в лавку вошел молодой раб и спросил, не здесь ли живет вазописец Александр.

Ливия провела раба в гончарную мастерскую. Александр как раз крутил на круге будущий кратер и лишь мельком взглянул на гостя.

– Я пришел от Тита Флавия Сульпициана, – сообщил раб.

– И что нужно от такого маленького человека префекту Рима? – не поднимая головы от гончарного круга, спросил Александр.

– Мой господин с сегодняшнего дня не префект Рима, он просто частное лицо.

– Вот как? Кто же теперь префект?

– Корнелий Репетин – муж дочери узурпатора.

– Гм! Так что хочет твой господин? Купить у меня амфору или, может быть, заказать что-то?

– Нет. Мой господин приглашает тебя сегодня в свой дом. Там лежит тело убитого императора.

Александр остановил круг и задумался, вытирая руки о рабочую тунику. Он вспомнил, как Пертинакс впервые дал ему, еще ребенку, почитать книгу, а потом подарил два денария на расходы.

– Передай господину Сульпициану, что я скорблю об усопшем, но не могу принять приглашение. У меня много дел. Мы люди простые. Если не работать, значит, не на что будет есть.

– Мой господин сказал, что у тебя, Александр, наверняка есть причина обижаться на почившего императора, и поэтому он предлагает тебе вот этот кошель с деньгами. Здесь пятьсот денариев. Бери деньги и приходи в дом к господину Сульпициану.

– В пятьсот денариев оценил меня твой господин? – мрачно усмехнулся Александр. – Как я предполагаю, эти деньги я получаю не для того, чтобы прийти и проститься с Пертинаксом? Наверное, от меня потребуется какая-то услуга?

– Конечно, потребуется!

– Уходи. Я не хочу больше работать на семью Пертинакса. С меня довольно.

– Подумай хорошенько, Александр, прежде чем отказываться. Пятьсот денариев – хорошая сумма, а ты живешь небогато.