Превратности научных идей

Мы поднимаемся здесь на гребень морально-этических осуждений, дающих все основания определять подобную «инициативу» как проявление лженауки, хотя, повторимся, с чисто гносеологической (теоретико-познавательной), то есть внутринаучной, позиции тут извращений истины нет. Не оттого ли Б. Комаров, допустивший такой аморальный поступок, в ученом звании члена-корреспондента остался, уцелел. Разве не странно? Нравственно осуждаемое проходит безнаказанно, когда оно касается научной квалификации. А еще более странно, когда узнаем, что на выборах медицинской академии как раз в означенные годы не получили звания академиков ученые мировой огласки и высокой нравственной репутации — Н. Амосов. Г. Илизаров, С. Федоров.

Похожие истории с таким же гладким для лжеученых исходом прошли и через другие академии. Например, в Украинской сельскохозяйственной академии сразу «открыто» несколько имен, которые, создавая свои кандидатские и докторские сочинения, не пренебрегли плагиатом. Впереди шли ректор В. Юрчишин, секретарь парткома В. Ключников, равно как и сменившие первого — А. Жадан, а второго — Ю. Гапусенко.

Как и в событиях с Б. Комаровым, хотя плагиат был доказан и признан, лжеученые с Украины, приняв должностные и партийные укоры, все остались при своих ученых регалиях. Коллегия ВАК СССР, показав пример сострадания к махинаторам, сохранила им «в порядке исключения» (?) полученные столь окольным путем ученые степени.

Так же коллективную страсть к плагиату показали сотрудники Института проблем прочности Академии наук Украинской ССР. И здесь помечены крупные фигуры: академики, члены-корреспонденты, как и рангом поскромнее. Сам директор (теперь тоже бывший), академик Г. С. Писаренко, явил пример «прилежного» один к одному переписывания чужих работ. И что же на финише? Все плагиаторы продолжают ходить в прежних званиях и остаются, кроме Г. Писаренко, в прежних руководящих креслах.

Возможно, читатель отметил, почему вся фактическая ткань нанизывается на академии? Признаться, нас и самих угнетает этот вопрос. Подтвердим: материал не подбирался специально. Хотелось бы для большей убедительности и достижения более высокой репрезентативности вывода выйти и в другие ветви науки, скажем, к вузовским коллегам. Не получается. Мы попросту не столкнулись там со столь ярким и массовым, коллективным плагиатом. То есть выборка, если о ней и можно было бы говорить, проведена пропорционально и статистически корректна.

Приходится принять, что плагиат сильнее всего «покосил» академические ряды. И уж если отвечать на коварный вопрос, почему, то имеем сказать следующее.

Решающая масса вузовского коллектива — студенты, в динамичной смене поколений которых и скрыта гарантия против застоя, конформизма, самоубаюкивания, поражающих неустойчивую часть науки, подготавливая ее к нравственной эрозии. Определенно, встречайся Комаров, Юрчишин, Писаренко и похожие на них герои скандальных хроник систематически, ежедневно со студенческой аудиторией, будь у нее на виду подотчетно, едва ли они отважились бы так крупно играть. Студенчество — независимое племя, пришло да уйдет, окончив вуз. Не то что академический сотрудник, приданный и преданный своему руководству.

Вообще ротация кадровых сил в высшей школе налажена, можем сказать, круглосуточно в отличие от академии, которая, не имея собственного студента, встречаясь с ним лишь эпизодически и заимствуя его из того же вуза, ограничена в формировании молодой смены по желаемым образцам. Поэтому академии стареют — университеты не успевают постареть.

Повсюду в мире ведущим очагом науки является университетская наука. В нашей же стране исторически сложилась и поддерживается ситуация в пользу академии. Однако не потому, что она действительно от природы ведет первую скрипку, а лишь по причине финансовых, материальных и иных предпочтений, отдаваемых ей перед вузами. Во всех странах академическое звание — лишь почетный знак выделения заслуг, никак не оплачиваемый. Только в СССР да в Испании это звание приносит владельцу еще и денежный приплод (а государству — расход). Хуже того, мы изобрели совершенно уникальную систему выборов в академики: не просто и не прежде всего по научным заслугам, а в соответствии с занимаемой должностью в структурах академии (директора академических институтов, члены президиума и т. п.). Человеку со стороны сюда трудно пробиться, будь он даже выдающимся ученым.