Превратности научных идей

Ведомственная лженаука поражает как отраслевые лаборатории, институты, коллективы, так и свободных исследователей, вступающих в договорные зависимости с могущественным заказчиком и с того момента теряющих свою непринужденность.

Как и в любом, из ряда вон выходящем событии, тут есть свои лидеры. Более глубокой печатью изъяна отмечены министерства мелиорации и водного хозяйства, лесной и бумажной промышленности да сравнительно молодое, но успешно набирающее очки ведомство медицинской и микробиологической промышленности. Все трое (правда, видоизменив названия) курируют, как видим, три главные природные стихии — землю, воду и воздух, не упустив и самого человека. Каждое по своему сценарию вступило в нелицеприятные отношения со средой. Но чтобы скрыть или как-то оправдать чинимый урон, ведомства отправились поискать «ученые» аргументы к науке, прежде всего, конечно, к ведомственной, то есть зачастую прирученной, «карманной».

В порах минводхозовской научной элиты, например, родилась усилиями ста пятидесяти НИИ программа несколько приподнятого звучания: «Территориальное перераспределение ресурсов северных рек», а попросту говоря, «поворот». Мнение 150 (по другим сведениям, 160 и более) научно-исследовательских институтов, конечно, завораживает… Да только пришли исследователи принципиальнее. Почуяв неладное и перепроверив результат, они обнаружили подлог: расчеты выполнены в режиме «чего изволите?» А изволят они набрать баллы в пользу родной отрасли, и не просто расчеты, а под вывеской государственного интереса.

Сообщаем заключение известного советского математика, академика Г. Петрова: «Сотрудниками Института водных проблем были подогнаны величины и уравнения, а сами уравнения решены неправильно» (и, разумеется, в пользу «поворота»). Читаем дальше: «Подтасовка научных расчетов в таком проекте явилась… решающим компонентом широкомасштабного экологического и экономического преступления». Как видим, выносятся характеристики не только нравственные, но и в терминах юридической ответственности. Впору этих теоретиков брать на поруки…

Недоумение «великим планом» выразили пять отделений Академии наук Союза, и все пять (а в каждом по нескольку институтов) опротестовали прогнозы, заложенные в «программу века». Так же и они, наряду с обвинением в научной несостоятельности (еще куда ни шло), вписали заключение о недобросовестном выполнении исследований, выявив «подгонку фактов», «деляческий» подход и т. п. действия, составляющие знакомый набор из арсенала лженауки.

В ряд адвокатов переброски встал и академический Институт водных проблем (директор, ныне уже бывший, Г. Воропаев). Президент академии Г. Марчук, определяя «вклад» института, сказал, что ему и всей академии стыдно за коллектив, уронивший престиж академической науки (и без того шаткий).

Не менее удручающа картина, составленная ведомственной наукой по наброскам бывших, но не потерявших лица под новыми вывесками Лесбумпрома и Медбиопрома. Здешние НИИ тоже принесли свою долю позора, показав способность к лженауке. На совести одних — Байкал, Ладожское озеро и еще вволю рек и озер, затопленных стоками отраслевой деятельности. А на балансе других — повышенные дозы продукции белково-витаминной, химико-лекарственной и т. п. опасной ориентации. Вообще ведомственная струя в советской науке мощно набирает ускорение. И чем точнее будут названы очаги псевдоученой занятости, тем выше шанс перекроить их усердие в оздоровительную направленность.

«Вторичная наука»

Сильным пополнением лженаучного корпуса являются дельцы-умельцы снимать навар с чужих работ. То речь о мастерах, владеющих методологией плагиата. По прямому назначению, это — присвоение, а если говорить терминами гласности, то кража чужих работ и их публикация под другим, то есть собственным, именем. Словом, в ученой среде тоже прорезались свои «несуны», обирающие честных исследователей.

Вообще-то говоря, работа «чистая» в том смысле, что плагиат не допускает искажения фактов, подтасовки, ничего, что оговаривало бы истину. Почему же такие умения объявляем лженаукой? Все по той же статье: потому, что авторство получено нечестным путем, хотя то, что взято, безупречно. То есть создается, по выражению академика Д. Лихачева, «вторичная наука»: не ложная, не ошибочная, но бесполезная в том смысле, что силы, затраченные на это вторичное добывание знаний, отданы впустую.

Не станем склонять закордонных любителей чужой славы. Нам есть что показать своего, домотканого.

В 1982 году в медицинскую академию вошел членом-корреспондентом профессор Б. О. Комаров, тогдашний директор Московского НИИ скорой помощи имени Склифосовского. Но уже через три года его срочным порядком (можно сказать, «по скорой») с работы увозят. Свое пребывание у власти сей директор провел с умом: он систематически присваивал труды подчиненных, а с теми, кто «не присваивался»… Вы же сами знаете, что происходит с «теми».