Превыше всего. Роман о церковной, нецерковной и антицерковной жизни

По внешним своим данным Владимир Ревокатов едва ли мог считаться обаятельным мужчиной. Невысокого роста, говорящий сбивчивой скороговоркой, да еще и не склонный ежедневно принимать ванну (к чему, впрочем, располагало перманентное отсутствие горячей воды в той части, где он служил), в обычных условиях на оглушительный успех у женщин он рассчитывать мог едва ли. Но, на его мужское счастье, их военный городок стоял посреди мангазейских степей. Даже до ближайшей деревни, не говоря уж про город, нужно было добираться автотранспортом. И если некоторые офицерские жены находили себе развлечение, а равно и кое-какой доход, устроившись на работу в местный клуб или магазин, то другие прозябали на положении домохозяек и в свободное от варки борщей время были готовы выть на луну от тоски. Со своей стороны, тогда еще неженатый молодой прапорщик Ревокатов, терзаемый своим холостяцким статусом, начал присматриваться к местным офицерским женам, ища, кому можно излить накопившуюся в его душе тоску и скорбь.

Очень скоро он таковой объект и обнаружил. Технически выбор был достаточно удачный: тридцатипятилетняя жена сорокалетнего майора, все свободное время проводившего на рыбалке и на охоте (что, в специфической атмосфере воинской части, означало более-менее хронический алкоголизм), находилась как раз в той жизненной стадии, когда интимно-романтических приключений хотелось очень сильно, но при этом уже созрело твердое понимание того, что предаваться им нужно без лишней огласки. Опять же, по советским меркам уже серьезный возраст основательно понижал ее котировки в глазах мужского сообщества, почему особой требовательностью она не отличалась. Собственно, отношения с Ревокатовым именно она и начала.

– Ой, Володя! Здравствуйте! – с кокетливым смущением поприветствовала она молодого прапорщика, зашедшего в подъезд их двухэтажного жилого дома. Зачем туда Ревокатов пошел, он сам потом уже и не мог вспомнить – то ли по служебной надобности, к кому-то из офицеров, то ли по неслужебной, к кому-то из корешей. Оно и неважно было.

– Здравия желаю! – поприветствовал он командирскую супругу, стоявшую в дверях своей квартиры. Прическа супруги была только что освобождена от «бигудей», а продранный в районе подмышек старый засаленный махровый халат был соблазнительно полураспахнут, открывая взору слегка уже отвисшую грудь, туго схваченную серым застиранным лифчиком.

От столь соблазнительного зрелища прапорщик Ревокатов споткнулся о первую ступеньку лестницы. Майорская супруга, довольная произведенным эффектом, продолжила:

– Володя, вы не зайдете посмотреть, что-то свет выключился… Может, проводку нужно поправить?

– Это можно! Проводочку поправить… Это можно! – твердо и весело сказал Ревокатов и проследовал внутрь квартиры.

Некоторое время он регулярно поправлял проводочку. Но по неопытности делал это слишком часто. И потому его визиты скоро были замечены и стали предметом обсуждения среди местного офицерства. Наконец слухи докатились и до обманутого супруга, который, на беду Володи Ревокатова, проявил редкостное для людей его круга хладнокровие и даже изобретательность. Сообразив, что прапорщик гарантированно придет к его жене, когда он на несколько дней поедет на очередную охоту или рыбалку, майор старательно, всерьез, начал соответствующие приготовления. Лесы и удилища были тщательно проверены, охотничья гладкостволка (и пара армейских карабинов) начищены, костюм химзащиты, столь сподручный на рыбалке, проверен на наличие новых дыр. Наконец было закуплено десять бутылок водки, и компания из четырех офицеров во главе с жертвой супружеской измены выехала вечером на УАЗе за ворота части – якобы чтобы поспеть к вечерней зорьке. Однако поехали они отнюдь не к речке, а встали в нескольких километрах от гарнизона, где и пробыли два с небольшим часа, успев за это время истребить свыше половины всех водочных запасов и некоторое количество закуски. После чего, бросив в чахлую степную травку бутылки и окурки, влезли в УАЗ, который с визгом, отчаянно петляя, понесся к недавно оставленному дому.

Как и предполагалось, товарищ майор, внезапно пинком ноги распахнувший дверь, обнаружил товарища прапорщика на своей супруге.

– Убью, сука! – раздалось в ночном небе над одиноко стоящим гарнизоном.

– Я не виноватая, он меня снасильничать хотел! – отчаянно завизжала неверная жена.

Окна в заснувших было домах начали вспыхивать тусклым желтым светом, а их обитатели, стремительно вываливавшиеся из кроватей, прильнули к стеклам. Мужчины, предвкушая долгое зрелище, начали зажигать сигареты.

Зрелище не заставило себя долго ждать. Раздался сухой треск, который обычно издает табурет, ломаемый о человеческую спину, а через несколько секунд после этого из подъезда дома пробкой вылетел прапорщик Ревокатов. Из одежды на нем были только кальсоны цвета хаки. Следом за ним выскочил майор в компании своих друзей по лжерыбалке (дожидавшихся развития сюжета на лестничной площадке).