Превыше всего. Роман о церковной, нецерковной и антицерковной жизни

Впрочем, проблемы не исчезли полностью. И к решению одной из них предстояло приступить на следующий же день. Евсевий рассчитывал, что Котлярский, уже выстроивший прекрасный храм и (невиданное в Мангазейской епархии дело!) приходской дом в Хостоноре, начнет помогать и со строительством кафедрального собора. Денег у Котлярского достаточно – золото, как известно, всегда в цене, – да и амбиций и тщеславия не поубавилось. Во время освящения церкви в Хостоноре он прямо пообещал подкинуть денег на соборную стройку. Правда, тогда он отказывался обговаривать детали, а еще сказал, что, мол, не в курсе, как именно он сможет помочь: может, будет перечислять деньги регулярно, а может, единовременно или от случая к случаю.

Разумеется, Евсевий хотел, чтобы транши приходили регулярно. Чем чаще и чем больше – тем лучше. Чтобы склонить Котлярского к расставанию с деньгами ради пользы церковной, архиерей направил в Хостонор отца Святослава Лагутина, который показался ему человеком разумным, трезвомыслящим и, что особенно важно, гибким. Такое почти дипломатическое сочетание качеств должно было крайне благотворно повлиять на взаимоотношения епархии и ЗАО «Хостонорзолото».

Но этого не произошло. Более того, между отцом Святославом и Котлярским начались трения, которые могли перерасти в масштабный конфликт. Чтобы затушить этот начинающийся пожар, Евсевий собирался отправиться на следующий день вместе с Лагутиным в Хостонор – отслужить там архиерейским чином литургию, а заодно и вручить Котлярскому орден святого благоверного князя Даниила Московского III степени, который как раз прислали из Москвы. Личный визит, вкупе с вручением церковного ордена, мог основательно добавить теплоты во взаимоотношения архиерея и золотопромышленника, без чего на денежный выхлоп рассчитывать едва ли приходилось.

Взгляд Евсевия упал на отца Святослава, стоявшего во второму ряду, среди собратьев-священников, и сосредоточенно молившегося по своему служебнику. «Чуть все дело не запорол… Балбес!» – мысленно проворчал Евсевий. После чего, повернув лицо к раскрытому чиновнику архиерейского богослужения, стал вполголоса читать положенные молитвы.

* * *

Отец Святослав ехал в Мангазейск с тревожным чувством на душе. И сейчас, после того, как он подошел на литургии под благословение Преосвященного, это чувство только усилилось:

– Ну, что там у тебя с Котлярским? – тихо и с явным недовольством произнес Евсевий. Отец Святослав прибыл в Мангазейск только вчера вечером, и потому переговорить с архиереем обо всем происшедшем не успел.

– В общем и целом так, Владыко, как я вам по телефону описывал. Пока ничего нового не произошло.

– Описывал… – все так же недовольно сказал архиерей. – Ладно, завтра вместе полетим в Хостонор, посмотрим, что там можно сделать. Хорошо хоть, никаких еще новостей не принес!

Такой диалог Лагутина никак не вдохновлял. Он, конечно, с самого начала понимал, что его отправляют на хостонорский приход, чтобы он смог подружиться с Котлярским. Но их дружба не задалась, что не могло не огорчить архиерея. С другой стороны, самого себя – в том, что касалось, так сказать, его дипломатических функций – он упрекнуть не мог. Ибо по-другому поступить было нельзя. По крайней мере он был в этом уверен.

Первые дни в Хостоноре отец Святослав чувствовал себя счастливейшим человеком. Село это небольшое, но благодаря тому, что Котлярский избрал его своей базой, выглядело оно довольно прилично – как минимум по мангазейским критериям. Ибо тут происходило то, что Маргарет Тэтчер назвала бы «просачиванием богатства» из верхних социальных страт в нижние. Работники ЗАО «Хостонорзолото» зарабатывали, по меркам не только мангазейским, но и общероссийским, весьма большие деньги. Только-только прибыв на место и начав знакомиться с местными жителями, отец Святослав спросил у одного из сотрудников фирмы Котлярского, какие там зарплаты. Тот, помолчав, неохотно ответил:

– Ну, кто там технический персонал, уборщицы всякие и повара – те так, тысяч пять-семь. А рабочие побольше – тысяч десять-пятнадцать.

– В месяц?

– Какой в месяц! В день!

Большинство сотрудников «Хостонорзолота» работали вахтовым методом и заработанные деньги старались до возвращения домой не тратить. Но были среди них и местные, жившие в Хостоноре, а кроме того, пусть и неохотно, но с деньгами расставаться все-таки приходилось. И потому для обслуживания золотодобытчиков в селе появилось два очень приличных магазина (с ценами явно высокими даже по московским масштабам), одно кафе попроще и один ресторан с игровыми автоматами и претензией на солидность. (Надо заметить, с обоснованной претензией.) Все это, в свою очередь, давало хостонорцам рабочие места и неплохой заработок. Потому вид у Хостонора был более-менее приличный: местная школа сверкала на солнце свежевыкрашенным фасадом, а лица аборигенов не были обезображены алкогольной интоксикацией и непроходимой депрессией – по крайней мере в той степени, в какой они были обезображены в абсолютном большинстве других сел и ПГТ Мангазейской области.