Превыше всего. Роман о церковной, нецерковной и антицерковной жизни

Все это отца Святослава, разумеется, радовало. Не в том смысле, что его прельщали местные магазины или тем паче игровые автоматы (да и денег-то все равно не было, даже если бы и прельщали). Но служить и жить среди более-менее самодостаточных, адекватных людей было намного приятнее, чем среди вымирающих алкоголиков и психопатов, которые сегодня просят у тебя сто рублей на водку, а завтра развлекаются тем, что поджигают твой храм… Ну и конечно, был материальный аспект, от которого священнику, тем более женатому, все равно никуда не деться. В богатом селе – богатые прихожане. А это значит, что и за требы будут денег давать побольше, и на панихидном столике еду оставят повкуснее. И это очень хорошо, потому что скоро к отцу Святославу приехали его жена и сын.

Приятно было и служить в новом, только что построенном, буквально «под ключ», храме. Все новое, от краски на стенах и на полу до напрестольного Евангелия и Апостола, которые до его приезда открывали, похоже, всего один раз – во время первой службы, на освящение храма. Все в идеальном состоянии, и все – в его полном распоряжении. А значит, и обустраивать все отец Святослав мог так, как считает нужным. (А какой священник не мечтает о том, чтобы в своем храме все устроить на свой вкус?) Поскольку его только-только рукоположили, получался просто идеальный старт.

И, наконец, отношения с Котлярским, главным благодетелем не только его прихода, но и всех здешних мест, у отца Святослава поначалу складывались совсем неплохо. К моменту их первой встречи он был уже наслышан о привычках и манерах господина благодетеля, и потому они его не удивили. Состоялась эта встреча в первый же день: Котлярский сам заехал за ним в маленький местный аэропорт, куда Ан-24 доставил отца Святослава с его скудным скарбом из Мангазейска.

– Леонид Артурович вас в машине ждет, – не здороваясь, хмуро глядя исподлобья, буркнул один из охранников Котлярского, встречавший Лагутина у выхода из зала выдачи багажа. Охранник был одет в очень дорогую и фантастически уродливую кожаную куртку. На правой руке его красовался огромный золотой перстень-печатка, а на голове – меховая кепка, предположительно, из нерпы. «Не удивлюсь, если у него под этой курткой будет малиновый пиджак и цепь в палец толщиной!» – весело подумал Лагутин и проследовал за ним.

Перед аэропортом, поперек трех парковочных мест, стоял здоровый черный хаммер, крышу которого украшал ряд круглых фонарей. Охранник, ничего не сказав отцу Святославу, подошел к двери со стороны водительского места и что-то пробубнил в открытое окно. Потом выпрямился и махнул Лагутину – очевидно, подзывал его к себе. Он подошел.

– Здорово! – поприветствовали его из открытого окна. На отца Святослава глядел уже немолодой, лет пятидесяти – пятидесяти пяти, полноватый человек, облаченный в дорогой кожаный плащ.

– Здравствуйте! – ответил отец Святослав.

– Тебя как звать-то? – спросил его полноватый человек. Было заметно, что полнота эта пришла к нему сравнительно поздно, очевидно – одновременно с большим финансовым успехом. А когда-то, причем не так давно, он выглядел иначе – поджарый, востроносый, жилистый и, вероятно, очень жесткий и очень нервный. Такой может вспылить в долю секунды и, казалось бы, на ровном месте. И может сохранять спокойствие даже тогда, когда ему к голове приставляют пистолет. Что ж, отцу Святославу, как и множеству других обитателей постсоветского пространства, прошедших девяностые, этот типаж был хорошо знаком. Такие люди тогда появлялись повсюду. Так мог выглядеть главарь новой банды «безпредельщиков». Или вор в законе. Или же успешный начинающий бизнесмен, депутат или даже фермер. Новый герой, творивший свой новый, лично для него счастливый мир из обломков старого – или же аморальный мутант, прогрызавший на своем пути все социальные перегородки и легко ломавший хребты и черепа ближним своим на пути к намеченной цели.

– Иерей Святослав Лагутин, – ответил отец Святослав.

– Будешь Славой! – резюмировал его собеседник.

– Очень приятно, Леонид Артурович, – улыбнувшись, ответил Лагутин.

– О! А ты меня откуда знаешь? – чуть удивившись, спросил Котлярский (а это был именно он).

«Догадался», – мысленно сказал отец Святослав, а вслух произнес:

– Владыка мне о вас рассказывал, разумеется, да и я интересовался…

– О! Знает! – сказал Котлярский, повернув лицо к одному из своих спутников. – Ладно, Слава, давай на заднее сиденье. Будешь там блатные песни слушать!

Отец Святослав улыбнулся и сел туда, куда ему велели. Не успел он закрыть дверь, как хаммер сорвался с места. А из динамиков ударила по ушам песня про то, как по белому снегу уходил от погони человек в телогрейке, или просто зэ-ка…