Превыше всего. Роман о церковной, нецерковной и антицерковной жизни

Что же до второй категории почитателей, то от нее радости были в основном нематериального характера. Собственно, это были не почитатели, а почитательницы. Приходские тетки, благоговевшие перед каждым священником, приехавшим «из центра», многие из которых чувствовали себя осиротевшими после отъезда в Австрию отца Филимона Тихикова. Панасюк очаровывал возрастных прихожанок своей интеллигентной манерой общения, аккуратно подстриженной бородой и цитатами из Евангелия на греческом языке (цитировал он часто и много, благо во всей епархии не было никого, кто мог бы его поймать на ошибках). В этой среде он ощущал себя подлинным гуру, к лотосным стопам которого регулярно припадают многочисленные ученики. Что ему весьма и весьма нравилось. Но с некоторых пор среди его почитательниц появилось новое лицо, чтобы не сказать личико, ибо обладательницей его была совсем еще юная, шестнадцатилетняя девушка по имени Юля. В церковь она ходила вместе со своей мамой, сорокапятилетней и слегка экзальтированной женщиной, воспитывавшей ее без мужа. От матери Юля научилась безоговорочному доверию ко всякому священнику («что батюшка говорит – это как сам Бог говорит!») и горячей вере в то, что спасение ее души определяется режимом питания в период постов.

Панасюк сразу же обратил внимание на новое, круглое и веснушчатое, лицо, обрамленное огненно-рыжими волосами (впрочем, почти всегда скрытыми платком-косынкой). И начал оказывать молодой прихожанке различные знаки пастырского благоволения. Когда она подходила ко кресту в воскресный или праздничный день, отец Евгений неизменно говорил:

– С праздником, Юлия! – а нередко и преподносил лично ей просвирку.

Юля смотрела на него восхищенно-остекленевшими глазами, смущенно шептала «спаси, Господи» и отходила. Но в душе ее бушевало торнадо острого, пронизывающего все ее юное тело восторга. Батюшка ее заметил! Батюшка ей благословил просфорочку! А ведь она знала, что то, что батюшка говорит и делает – это не просто так. Ведь всякий священник получает в таинстве рукоположения благодать Духа Святого и его действиями руководит сам Господь! Значит, это даже не отец Евгений, а Сам Бог выделил ее среди прочих! Это Он, руками отца Евгения, благословил ее просфорой, обратил на нее внимание, назвал по имени…

И теперь, приходя на службу, она торопливо смотрела: служит ли сегодня отец Евгений? Нет? Похоже, что нет… Опять этот отец Игнатий, который не умеет так хорошо говорить, читает короткие проповеди и не обращает на нее никакого внимания… И такая служба казалась долгой и скучной, и даже безсмысленной (хотя, как и полагается благочестивой прихожанке, Юля от себя такие мысли гнала).

Совсем иное дело, когда в алтаре был отец Евгений! Казалось, два часа литургии проносятся как один миг, следом за которым наступает долгожданная кульминация:

– С праздником, Иулия! – с доброй улыбкой, по-особому, по-церковнославянски произнося ее имя, говорит отец Евгений. И так радостно становится на душе, и кажется, будто некая горячая волна проносится по ее тонкому, юному телу.

– Спаси, Господи, – привычно шептала Юля и отходила в сторонку, стараясь как можно дольше удержать в себе сладостное ощущение только что прокатившегося через нее жгучего восторга… «Благодать! – мысленно повторяла она и начинала горячо обращаться к Богу: – Слава Тебе, Боже! Слава Тебе, Господи! Как хорошо! Как хорошо-то! Как радостно!» И, вновь глядя на отца Евгения, говорила себе: «Какой чудесный батюшка! Какой благодатный!» И любовалась им все оставшееся время. Вот он снова уходит в алтарь… Закрываются царские врата… Чтец дочитывает что-то непонятное, народ стремительно расходится… А вот и снова появляется отец Евгений – собранный, подтянутый, по деловому торопливый…

Очень скоро она стала дожидаться его после службы – разумеется, исключительно для того, чтобы задать вопрос о духовной жизни и услышать в ответ мудрое слово высокообразованного пастыря. Такие встречи стали происходить регулярно, а вскоре отец Евгений, явно благоволивший к Юле, стал давать ей разную православную литературу.

– Вот, пожалуй, это можно почитать, – произносил слегка в нос Панасюк, вручая рабе Божией Иулии очередную книжку. – Есть, конечно, спорные моменты, но почитать стоит.

– Благословите… – смиренно выдыхала Юля, получив небольшой томик.