Превыше всего. Роман о церковной, нецерковной и антицерковной жизни

– Знаешь, кто тут полчаса назад был? – спросил его Евсевий. И, не дожидаясь ответа, назвал имя и фамилию своей посетительницы. Панасюку все сразу стало ясно.

– Владыка, простите, Христа ради! Бес попутал! – начал он упрашивать архиерея.

– Да, попутал! И не кого-нибудь, а тебя! И прямо скажу, не в первый раз! – жестко, даже чуть повысив тон, отрезал Евсевий. Действительно, за отцом Евгением еще в предыдущей его епархии тянулся довольно длинный и мутный след из каких-то странных историй, связанных с молоденькими девушками. Правда, ранее такие истории как-то благополучно заминались – злые языки поговаривали, что не обходилось без толстых конвертов, заносившихся в те или иные кабинеты Епархиального управления и издававших тихое денежное похрустывание…

– Владыка, я все понимаю! Любую епитимью! Только от служения не отстраняйте! – продолжал отец Евгений.

– Ну, это уже ни в какие ворота, – ответил Евсевий. – По канонам тебя вообще из сана извергнуть надо, а не то что в запрет. А ты: не отстраняйте! Прямо сказать, совсем ты обнаглел…

– Владыка, я все понимаю… Я отблагодарю…

– Что? – недоуменно спросил архиерей.

– Я отблагодарю! Владыка, я как раз микроавтобус, фургон, покупать собирался. Давайте я его вам передам? На епархию?

– Ну хватит! – сказал Евсевий. – Фургоном своим откупиться захотел! Каков! Значит, так. С сегодняшнего дня ты запрещен в служении. На пять лет. Указ получишь завтра.

– Владыка, простите… Но как же? На целых пять?!

– А как ты хотел? Я тебе уже сказал: за такое из сана извергать надо.

– Владыка, если не фургон, так, может… Что-то другое?

– Да ты совсем с ума сошел! – разозлился Евсевий. – Ты что, торговаться со мной вздумал? Все, иди!

Отец Евгений молча вышел. А архиерей остался наедине со своими думами. С одной стороны, он был в каком-то смысле даже рад такому исходу. Отец Евгений давно уже напрашивался на основательную взбучку, превратившись в раздражитель для всего духовенства. Да и Евсевия он порядком достал – и своим высокомерием, и неумением работать с людьми, и известной леностью. А теперь представился идеальный повод настучать ему по голове. С другой стороны, Преосвященный не мог не понимать, что вся эта история – это не только грех, совершенный священником. Это еще и его провал, как епископа. Ведь епископ, в дословном переводе, значит «надзиратель». И надзирать он поставлен над священством. Именно он, Евсевий, принял в свое время в Мангазейскую епархию Панасюка – принял, хотя и знал, что на прежнем месте служения из-за излишней привязанности к юным девицам этого самого Панасюка кое-кто считал едва ли не маньяком… И, приняв к себе, под свой омофор, он, Евсевий, за ним не уследил. Не предупредил начавшийся духовный недуг. А стало быть, и он тоже – виноват. И эта мысль, само собой, его никак не радовала.

Кроме того, в последнее время собственные келейницы все чаще говорили ему о том, что положение Георгия, оставаясь неопределенным, становится потенциально опасным.

– В монахи-то он не хочет… – тихо сокрушалась Павла.

– Вот то-то, что не хочет! – громко развивала ее мысль Варвара. – Как бы не влез во что! С этой-то Машкой запросто! С нее станется!..

«Ох ты ж, Божечка! – размышлял Евсевий. – Как-то совсем дела вразнос пошли! Отец Евгений в дерьмо вляпался, не хватало бы еще, чтоб Георгий во что-нибудь влез… Может, и в самом деле, нечего ему в монастыре делать?.. Монахом он быть не желает, а силком тянуть – не вышло б, как с отцом Евгением… Да уж!»

Именно в момент этих размышлений, через пару часов после визита Панасюка, Евсевия и застала Зинаида Юрьевна, пришедшая к нему «по личному вопросу».

– Владыка святый… – начала она, как будто стесняясь. – У меня просьба… Особая… Личная…

– Ну, говори давай! – устало сказал архиерей.

– Владыка, дело в том, что мне… Ну, Георгий очень нравится…

– Так, – безэмоционально произнес архиерей.

– Владыка… Благословите мне с ним… Подружить…

– Подружить? – переспросил Евсевий. Перед его мысленным взором пронесся визит Панасюка, вспомнились, конечно, и многочисленные призывы келейниц сочетать законным браком Георгия и Зинаиду. «Ну, хоть не как Панасюк», – подумал Евсевий, и вслух сказал:

– Ну, подружите…

* * *

В тот же день, получив соответствующее благословение, Зинаида Юрьевна отыскала Георгия и с немного смущенным видом, но твердо рассказала о вспыхнувших в ее душе чувствах. И, конечно же, о том, что чувства сии получили одобрение как самого архиерея, так и архиерейской кухни. В принципе, в церковной среде всегда было обычным делом, когда духовник знакомил потенциальных молодоженов, и в этом смысле ситуация была нормативной. Однако обычно все-таки инициатива в таких делах исходит от мужской стороны, либо от самого духовного отца, полагающего, что такому-то юноше такая-то девица будет хорошей женой.

Здесь же инициатором являлась сторона женская.