Прежде, чем их повесят

— Ладно, Доу, — резко сказал Ищейка. — Остынь-ка, любовничек. Сам знаешь, что Тридуба думает об этом. Знаешь, что стало с его дочерью. Он тебе яйца нахуй отрежет, если только услышит, что ты так об этом говоришь.

— А чё? — невинно сказал Доу. — Я ж только говорю, а? Нельзя же меня винить за это. Когда у кого-нибудь из нас в последний раз была женщина?

Ищейка нахмурился. Он точно знал, когда это было у него. Примерно тогда же, когда он в последний раз был в тепле. Обнявшись с Шари, с улыбкой шире моря на лице. Как раз перед тем, как Бетод заковал в цепи его, Логена и всех остальных, а потом вышвырнул в изгнание.

Ищейка всё ещё помнил её последний взгляд — от потрясения и испуга она широко раскрыла рот, когда его, голого и полусонного, выволокли из-под одеяла, и он визжал как петух, который знает, что ему свернут шею. Это было больно — когда его тащили от неё. Но не так больно, как удар Скейла по яйцам, это уж точно. В общем, болезненная ночка, и казалось, он её не переживет. Боль от ударов стихла со временем, но боль от потери так до конца не угасала.

Ищейка помнил запах её волос, звук её смеха, тёплую и мягкую спину, которая прижималась к его животу, когда Шари спала. Потрёпанные воспоминания, захватанные и изношенные, как любимая рубашка. Он помнил, словно это было прошлой ночью. Не мог заставить себя перестать об этом думать.

— Не знаю, моя память не такая долгая, — проворчал он.

— Как и моя, — сказал Доу. — Ты не устал ещё ебаться с кулаком? — Он уставился на склон и причмокнул губами. У него глаза блестели, и Ищейке это совсем не нравилось. — Забавно, не особо по этому и скучаешь, пока не увидишь прямо перед собой. Всё равно как держать перед голодным кусок мяса, чтобы он чуял запах. И не говори мне, что не думаешь о том же.

Ищейка хмуро посмотрел на него.

— Вряд ли мои мысли в точности такие же, как твои. Сунь хуй в снег, если так уж приспичило. Может, это тебя остудит.

Доу ухмыльнулся.

— Да уж куда-нибудь суну, как пить дать.

— Ааагрх! — донесся голос со склона. Ищейка схватился за лук и заозирался, решив, что их обнаружили разведчики Бетода. Но это просто принц соскользнул и плюхнулся на жопу. Доу, презрительно сморщившись, смотрел, как тот перекатывается на спину.

— Тут у нас какая-то новая разновидность бесполезности, а? Только и делает, что задерживает нас, верещит громче рожающей свиньи, жрёт больше своей доли и срёт пять раз на дню. — Вест помогал принцу подняться, пытаясь стряхнуть грязь с его плаща. Ну, не его плаща. С плаща, который Вест ему дал. Ищейка никак не мог понять, зачем умному человеку делать такую глупость. Да ещё в такой холод, посреди зимы. — Какого чёрта вообще кто-то идёт за этим говнюком? — спросил Доу, качая головой.

— Говорят, его отец сам король Союза.

— Да какая разница, чей ты сын, если сам не стоишь и кучи говна? Да я бы на эту мразь даже ссать не стал, если б он загорелся. — Ищейка кивнул. Он бы тоже не стал.

Все сидели вокруг места, где горел бы костёр, если бы Тридуба разрешил его развести. Он не разрешил, конечно же, несмотря на все мольбы южан. Не разрешил, и не имело значения, насколько было холодно. Повсюду разведчики Бетода. Разводить костёр — всё равно, как во всю глотку орать, что они здесь.

С одной стороны сидели Ищейка и остальные — Тридуба, Доу, Тул и Молчун, который опёрся на локоть с таким видом, словно всё это его не касалось. Южане сидели напротив.

Пайк и девчонка делали вид, что им нипочём холод, усталость и голод. Что-то в них говорило Ищейке, что они к такому привыкли. Вест, похоже, был уже почти на грани — всё дышал на сложенные ладони, словно они вот-вот почернеют и отвалятся. А нечего было отдавать свой плащ последнему ничтожеству, решил Ищейка.

Принц сидел посередине, высоко вздёрнув подбородок, пытаясь выглядеть так, словно он не был измотан, покрыт грязью, и не вонял уже почти как остальные. Пытаясь выглядеть так, словно он мог отдавать приказы, которые хоть кто-то послушает. Ищейка считал, что тут он ошибается. В этой команде вожаков выбирают по их делам, а не по тому кто чей сын. Они выбирали вожаков с характером, и в этом смысле скорее послушали бы девчонку, чем этого хера.

— Самое время обсудить наши планы, — промямлил принц. — Некоторые из нас блуждают во тьме. — Ищейка увидел, что Тридуба уже нахмурился. Ему не нравилось тащить за собой этого идиота, а уж тем более притворяться, будто ему не насрать на его мнение.

К тому же не все здесь друг друга понимали. Из южан только Вест говорил на северном. Из северян только Ищейка и Тридуба говорили на союзном. Может, Тул ещё более-менее понимал, о чём идёт речь. Доу не понимал вовсе. Что касается Молчуна… ну, молчание на всех языках означает примерно одно и то же.

— Чё он там бормочет? — проворчал Доу.

— Похоже, чего-то насчет планов, — ответил ему Тул.

Доу фыркнул.

— Жопа разбирается только в говне. — Ищейка заметил, что Вест сглотнул. Он-то хорошо понимал, о том, что говорилось, и видел, что некоторые начинают терять терпение.

Но принц был не таким умным.