Прежде, чем их повесят

— Полегчало! Наверное всё из-за этого проклятого мяса поутру. — Он сел между Вестом и Катиль, и она насупилась, словно кто-то бросил рядом с ней лопату дерьма. Можно было с уверенностью сказать, что эти двое между собой не ладят. — О чём беседуем?

Вест поморщился.

— Пайк как раз упоминал свою жену…

— О? Вы, конечно, знаете, что я помолвлен с принцессой Терезой, дочерью великого герцога Орсо Талинского. Она знаменитая красавица… — Ладислав затих, хмуро глядя на тенистые деревья, словно даже ему было смутно понятно, как неестественно звучат такие разговоры в диких местах Инглии. — Хотя я начинаю подозревать, что она этому не совсем рада.

— Представить невозможно, почему, — прошептала Катиль. Это была по меньшей мере десятая насмешка за вечер.

— Я наследник престола! — отрезал принц, — и однажды стану твоим королём! Неплохо бы относиться ко мне с уважением!

Она рассмеялась ему в лицо.

— У меня нет страны, и нет короля, и уж точно нет уважения к тебе.

Ладислав задохнулся от негодования.

— Ты не будешь говорить со мной в таком…

Из ниоткуда возник Чёрный Доу.

— Заткни ему ебало! — прорычал он на северном языке, тыкая толстым пальцем. — У Бетода уши повсюду! Пусть прекратит трепать языком, или его ему вырвут! — И он растворился в тени.

— Он попросил нас быть потише, ваше высочество, — шепотом перевел Вест.

Принц сглотнул.

— Я так и понял. — Они с Катиль сгорбились и молча сердито уставились друг на друга.

Вест лежал на спине на жёсткой земле, над самым его лицом шуршала холстина. Он смотрел, как снег медленно падает на чёрные носки его сапог. Катиль прижалась к нему с одной стороны, а Ищейка с другой. Остальные лежали рядом, плотно прижавшись друг к другу под большим вонючим одеялом. Все кроме Доу, который стоял в дозоре. Такой холод изумительно сближает людей друг с другом.

С дальнего конца доносился грохот храпа. Тридуба или Тул, наверное. Ищейка сильно дёргался во сне, вздрагивал, вытягивался и бормотал что-то невразумительное. Справа слышалось слабое, как у чахоточного, дыхание Ладислава. Все спали, более или менее, по крайней мере головы не поднимали.

Но Весту не спалось. Он слишком много думал о трудностях, поражениях, и об ужасных опасностях, в которые они угодили. И не только они. Маршал Берр, наверное, где-то в лесах Инглии, спешит на юг, на помощь, не зная, что идёт в ловушку. Не зная, что Бетод ждёт его.

Положение было жутким, но, несмотря ни на что, у Веста было легко на сердце. Здесь всё было просто, это факт. Не нужно сражаться в ежедневных баталиях, не надо бороться с предубеждениями, не надо загадывать дальше, чем на час вперед. Впервые за многие месяцы он ощутил себя свободным.

Он поморщился и вытянул больные ноги, почувствовал, как рядом во сне пошевелилась Катиль. Её голова упала ему на плечо, щека прижалась к грязному мундиру. Он чувствовал тепло её дыхания на лице, тепло её тела через одежду. Приятное тепло. Эффект лишь немного портил запах пота, влажная земля и Ищейка, попискивающий и бормочущий ему в другое ухо. Вест закрыл глаза, слегка ухмыльнувшись. Возможно, всё ещё можно исправить. Может, у него ещё будет шанс стать героем. Если только получится доставить Ладислава живым к лорд-маршалу Берру.

Остальное — слова на ветер

Ферро ехала верхом и осматривала окрестности. Их путь по-прежнему пролегал вдоль тёмной воды, холодный ветер по-прежнему продувал её одежду, нависшие небеса по-прежнему полнились хаосом, но всё же местность менялась. Если раньше она была плоской, как стол, то теперь на ней было полно подъёмов и неожиданных, скрытых впадин. В таких местах могли прятаться люди, и эта мысль ей не нравилась. Не то чтобы она испугалась — Ферро Малджин никого не боится. Но ей приходилось смотреть и слушать внимательнее, выискивая признаки того, что кто-то здесь проезжал, или что кто-то их поджидал.

Просто благоразумие.

Трава тоже изменилась. Ферро уже привыкла, что трава растёт повсюду, что она высокая и качается от ветра. Но здесь она была короткой, сухой, бледной и пересохшей, как солома. И по мере того, как они продвигались, трава становилась всё короче. Нынче стали появляться и проплешины. Голая земля, на которой ничто не росло. Пустая земля, как пыль Бесплодных земель.

Мёртвая земля.

Мёртвая без каких-либо видимых причин. Ферро хмуро посмотрела на сморщенную равнину, в сторону отдалённых холмов, рваная линия которых еле-еле виднелась над горизонтом. И одна птица, которая парила высоко-высоко вверху, почти неподвижно застыв в воздухе. На кончиках тёмных крыльев трепетали длинные перья.

— Первая птица, которую я увидел за несколько дней, — проворчал Девятипалый, подозрительно глядя вверх.

— Хм, — проворчала она. — Птицы умнее нас. Что мы тут делаем?

— Не нашли местечка получше.

Ферро знала места получше. Любые, где можно убивать гурков.

— За себя говори.

— А что? У тебя в Бесплодных землях толпа друзей, и все о тебе спрашивают? Куда подевалась Ферро? Никто не смеётся с тех пор, как она ушла. — И он фыркнул, словно сказал что-то смешное.

Ферро ничего смешного не видела.