Прежде, чем их повесят

— Не особо, друг! — Ферро вздёрнула голову. К ним по полю битвы быстро шагал мужчина — высокий розовый в оборванном плаще, с шишковатой палкой в одной руке. На голове растрёпанная копна засаленных волос и длинная спутанная борода. На лице, покрытом глубокими морщинами, блестели выпученные безумные глаза. Ферро уставилась на него, не понимая, как ему удалось подойти незамеченным так близко.

От звуков его голоса птицы поднялись с тел, но не бросились врассыпную. Они подлетели к нему, некоторые сели ему на плечи, а другие большими кругами летали над головой розового и вокруг него. Ферро потянулась к луку, но Байяз вытянул руку.

— Нет.

— Видите? — Высокий розовый указал на сломанную колонну, и с неё слетела птица и села на его вытянутый палец. — Стомильная колонна! Сотня миль отсюда до Аулкуса! — Он опустил руку, и птица перепрыгнула на его плечо, к остальным, спокойно и тихо усевшись там. — Вы стоите на самой границе мёртвых земель! Сюда ни одно животное по своей воле не заходит!

— Как дела, брат? — крикнул Байяз, и Ферро недовольно убрала стрелу. Ещё один маг. Следовало догадаться. Стоит только сойтись вместе двум таким старым дуракам, и жди бесконечного трёпа и болтовни.

То есть, много лжи.

— Великий Байяз! — крикнул новоприбывший, подходя ближе. — Первый из Магов! Я слышал от птиц в воздухе, что ты идешь, а теперь вижу своими глазами, и всё же едва могу в это поверить. Неужели твои благословенные ступни коснутся этой проклятой земли?

Он поставил посох на землю, и сразу же большая чёрная птица перебралась с его плеча и вцепилась в кончик, хлопая крыльями, пока не уселась. Ферро осторожно отошла назад, положив одну руку на нож. Она не собиралась позволять одной из этих тварей нагадить на неё.

— Захарус, — сказал Байяз, натянуто спускаясь с седла. Хотя Ферро показалось, что он произнес имя безрадостно. — Выглядишь здоровым, брат.

— Я выгляжу уставшим. Я выгляжу уставшим, грязным и безумным, поскольку я такой и есть. Тебя нелегко отыскать, Байяз. Я искал тебя по всей равнине.

— Мы скрывались от посторонних глаз. Союзники Кхалюля тоже нас ищут. — Байяз глянул на резню. — Твоя работа?

— Моего подопечного, юного Голтуса. Скажу тебе, он яростен, как лев, и из него получится император не хуже, чем из великих людей прошлого! Он захватил своего главного соперника, собственного брата Скарио, и проявил к нему милосердие. — Захарус хмыкнул. — Совет не мой, но молодые всё делают по-своему. Это были последние люди Скарио. Те, которые не сдались. — Он беспечно махнул рукой в сторону трупов, и птицы на его плече замахали крыльями вместе с ним.

— У милосердия есть пределы, — заметил Байяз.

— Они не захотели убежать в мёртвую землю, так что устроили здесь стоянку, и здесь умерли, в тени стомильных колонн. Голтус забрал у них штандарт третьего легиона. Тот самый штандарт, под которым сам Столикус выезжал на битву. Реликвия Старого Времени! В точности, как мы с тобой, брат.

На Байяза это не произвело сильного впечатления.

— Кусок старой тряпки. Немного же пользы он принёс этим ребятам. Человек не становится Столикусом только от того, что таскает еду для моли.

— Наверное, не становится. Если честно, эта штука здорово выгорела. А драгоценности из неё давно вынули и продали, чтобы купить оружие.

— Нынче драгоценности — роскошь, но оружие нужно всем. Где сейчас твой юный император?

— Уже в пути на восток, нет времени даже похоронить мертвецов. Он направляется в Дармиум, чтобы осадить город и повесить на стене этого безумца Кабриана. Тогда, возможно, у нас тут наступит мир.

Байяз безрадостно фыркнул.

— Ты хоть помнишь, что это такое, мир?

— Ты удивишься, когда узнаешь, что я помню. — И Захарус уставился на Байяза выпученными глазами. — Но что происходит в остальном мире? Как Юлвей?

— Наблюдает, как всегда.

— А как поживает другой наш брат, позор семьи, великий пророк Кхалюль?

Лицо Байяза посуровело.

— Он наращивает силу. Начинает действовать. Он чувствует, что приходит его время.

— А ты, разумеется, собираешься его остановить?

— А что ещё мне делать?

— Хм-м-м. Кхалюль был на Юге, когда я слышал о нём в последний раз, а ты направляешься на запад. Ты заблудился, брат? Здесь нет ничего, кроме развалин прошлого.

— Сила в прошлом.

— Сила? Ха! Ты не меняешься. В странной компании ты путешествуешь, Байяз. Юного Малахуса Ки я, разумеется, знаю. Как дела, рассказчик историй? — Крикнул он ученику. — Как дела, болтун? Как мой брат к тебе относится?

Ки сидел, сгорбившись, на телеге.

— Нормально.

— Нормально? И это всё? Значит, по крайней мере, ты научился молчанию. Как ты его этому научил, Байяз? Никогда не мог его заткнуть.

Байяз хмуро посмотрел на Ки.

— Мне не пришлось особо стараться.

— Так. Что там говорил Иувин? Лучшие уроки — это те, которые учишь сам. — Захарус повернул выпученные глаза к Ферро, и птицы тоже, все как одна, посмотрели на неё.

— Эта у тебя тут странная.

— У неё есть кровь.

— Но тебе ещё нужен тот, кто говорит с духами.

— Это он. — Байяз кивнул на Девятипалого. Розовый здоровяк возился с седлом, но теперь смущённо поднял взгляд.