Прежде, чем их повесят

— Минуту, — пробормотал Глокта. Он с трудом встал со стула и пошёл к двери, тщательно закрыл её за собой, захромал, морщась, по ступеням до следующей комнаты и вошел в неё.

— Какого чёрта вы там делаете? — зарычал на него архилектор.

Глокта склонил голову в позе глубочайшего уважения.

— Я пытаюсь установить истину, ваше преосвященство…

— Пытаетесь установить что? Закрытый Совет ждёт признание, а вы тут болтаете о чём?

Глокта встретил сердитый взгляд архилектора.

— А что если он не лжёт? Что если император хочет мира? Что если посланник невиновен?

Сульт уставился на него, холодные голубые глаза широко недоверчиво раскрылись.

— Вы в Гуркхуле потеряли зубы или свои ёбаные мозги? Да кому не насрать на невиновность? Нас заботит только то, что должно быть сделано! Нас заботит только то, что необходимо! Нас заботят только чернила на бумаге, вы… вы… — у него разве что пена изо рта не полезла, кулаки сжимались и разжимались от ярости, — …вы, искалеченный огрызок человека! Заставьте его подписать, мы покончим с этим, и начнём лизать жопы Открытому Совету!

Глокта поклонился ещё ниже.

— Разумеется, ваше преосвященство.

— Ждать ли мне сегодня новых неприятностей из-за вашей извращённой одержимости истиной? Мне больше нравится иголка, чем лопата, но я в любом случае вытащу признание у этого мерзавца! Мне послать за Гойлом?

— Разумеется нет, ваше преосвященство.

— Просто отправляйтесь туда, чёрт возьми, и заставьте… его… подписать!

Глокта медленно вышел из комнаты, ворча, потягивая шею в разные стороны, потирая воспалённые ладони, разминая больные плечи и слушая, как щёлкают суставы. Трудный допрос. Секутор сидел, скрестив ноги, на полу напротив, прислонив голову к грязной стене.

— Он подписал?

— Разумеется.

— Мило. Очередная тайна раскрыта, а, шеф?

— Сомневаюсь. Он не едок. Во всяком случае, не такой, как Шикель. Он чувствует боль, поверь мне.

Секутор пожал плечами.

— Она сказала, что таланты у каждого из них разные.

— Сказала. Сказала. — Но всё же. Глокта вытер слезящийся глаз, размышляя. Кто-то убил принца. Кто-то хотел что-то получить от его смерти. Хотел бы я знать, кто, даже если всем плевать. — Осталось несколько вопросов, которые я должен задать. Охранник, который прошлой ночью дежурил у покоев принца — я хочу с ним поговорить.

Практик поднял брови.

— Зачем? У нас же есть бумага?

— Просто приведи его.

Секутор расправил ноги и вскочил.

— Ладно, вы здесь главный. — Он оттолкнулся от засаленной стены и не спеша пошёл по коридору. — Один рыцарь-телохранитель, будет исполнено.

Держать строй

— Вы спали? — спросил Пайк, почёсывая менее обожженную сторону своего изувеченного лица.

— Нет. А ты?

Заключённый, ставший сержантом, покачал головой.

— Уже несколько дней, — задумчиво пробормотал Челенгорм. Он прикрыл рукой глаза от солнца и посмотрел в сторону северного гребня — на неровные очертания деревьев под железно-серым небом. — Дивизия Поулдера уже прошла через лес?

— Ещё до рассвета, — сказал Вест. — Скоро доложат, что он на позиции. А теперь, похоже, и Крой готов выдвигаться. По крайней мере, в пунктуальности ему не откажешь.

В долине, под командным постом Берра, дивизия генерала Кроя выстраивалась в боевой порядок. Три пехотных полка Личной Королевской построились в центре, по полку рекрутов на возвышенностях на каждом фланге, и кавалерия позади. Здесь зрелище совершенно отличалось от разворачивания импровизированной армии Ладислава. Батальоны плавно струились вперёд строго организованными колоннами, тяжело ступали по грязи, по высокой траве, по пятнам снега в лощинах. Они становились на предназначенных им позициях и начинали разворачиваться в стройные шеренги — сеть из солдат вытянулась поперёк долины. В холодном воздухе эхом отражались звуки их шагов, стук барабанов, резкие крики командиров. Всё четко, ясно и согласно установленному порядку.

Лорд-маршал Берр откинул полог шатра и вышел на открытый воздух, короткими взмахами руки отвечая на приветствия различных стражников и офицеров, собравшихся перед шатром.

— Полковник, — проворчал он, хмуро глядя в небеса. — Вижу, пока сухо?

Солнце висело бледным пятном над горизонтом, на грязно-белом небе виднелись тяжёлые серые полосы, над северным гребнем висели тучи потемнее.

— Пока что, сэр, — сказал Вест.

— От Поулдера вестей нет?

— Нет, сэр. Но возможно, идти ему трудно, лес там дремучий. — Не такой дремучий, как сам Поулдер, подумал Вест, но вряд ли говорить так было бы профессионально.

— Вы уже поели?

— Да, сэр, благодарю. — Вест не ел с прошлой ночи, и даже тогда съел немного. Его тошнило от самой мысли о еде.

— Что ж, по крайней мере один из нас поел. — Берр кисло положил руку на живот. — Проклятое несварение, не дотронуться. — Он поморщился и долго рыгнул. — Простите. Вот они и выступили.