Презумпция виновности

— Ну что ж, — сказал, медленно приподнимаясь с председательского стула академик Остангов. — Я думаю, что наша гостья уже устала, тем более что часы показывают тридцать пять минут седьмого. Да, время пролетело незаметно, и я думаю, что мы получили много новых, неожиданных для нашей аудитории знаний и озадачены многими вопросами бытия. Я полагаю, что истина еще ждет часа для своего рождения как в представлениях каждого из нас, так и в обществе в целом. Но бесспорно, что сегодня мы приобщились к тому, над чем работают представители гуманитарной науки, и я хочу от имени всех присутствующих поблагодарить нашего философа и пожелать ей успехов.

Академик первый сделал несколько хлопков, чему дружно последовали все участники семинара, начавшие вставать со своих мест. Несколько человек тут же окружили Остангова, а Инга Сергеевна, сложив свои бумаги в папку, тихо вышла из зала, и направилась в приемную Остангова, где она оставила сумку с сапогами и шубу.

Зайдя в приемную, она быстро сменила туфли на сапоги, надела шубу, меховую шапку и, выйдя в коридор, направилась к лестнице. Несмотря на то, что рабочий день кончился, в институте, как водится в Академгородке, было полно народу, но ей среди незнакомых людей стало вдруг пусто и одиноко. Никто из запомнившихся участников семинара не попался ей на глаза, никто не вышел ее проводить, и чувство ненужности происшедшего, недовольство собой и ужасная усталость охватили ее. Почти бегом она спустилась с лестницы и вышла на улицу, где было уже темно и падал густой снег. Она подошла к остановке автобуса. "Если показавшийся вдали автобус не мой, пойду пешком, чтобы проветриться", — подумала она. В это время рядом остановилась знакомая "Волга", и из нее вышел академик Остангов.

— Простите, Инга Сергеевна, я не заметил, когда вы ушли. Что ж вы так быстро, даже не попрощались?! — сказал он с улыбкой.

— Извините, Кирилл Всеволодович, но вас окружили сотрудники, и я не хотела мешать, — ответила она растерянно.

— Садитесь, пожалуйста, в машину, я вас подвезу.

— Большое спасибо, но…

— Нет, нет, никаких но. Садитесь, пожалуйста.

По-видимому, выражение лица Инги Сергеевны отражало удивление отсутствием водителя Академика. Он уловил это и шутливым тоном покомментировал: сегодня я сам водитель, как видите, я отпустил моего шофера пораньше по его просьбе. — с этими словами он открыл дверцу, предлагая ей сесть на переднее сиденье, рядом с водительским местом.

Уже включив мотор, он вдруг повернулся к ней и, поймав ее взгляд, долго не переводил свой, как бы сообщая что-то очень важное и значительное. Это был не просто взгляд, это было нечто проникшее в нее и начавшее жить самостоятельной жизнью. Ей стало не по себе настолько, что мелкая дрожь в теле невольно вызвала желание сильнее закутаться в шубу, и она съежилась.

— Вам холодно? — спросил Остангов, уловив ее движение.

— Нет-нет! Просто я поправила шубу.

— Если вы не возражаете, я вас немного покатаю по вечерним улицам?

Она одобрительно улыбнулась. Машина, проехав вдоль Морского проспекта, помчалась прямо в сторону Бердского шоссе.

Покрытые свежим снегом сосны и ели при слабом освещении их редкими фонарями, создавали картину новогодней сказки за окном. Кирилл Всеволодович включил радио, и тут же зазвучал модный шлягер в исполнении автора-композитора Юрия Лозы "Мой плот":

Нить в прошлое порву,

И дальше будь что будет,

Из монотонных будней

Я тихо уплыву

На маленьком плоту.

Лишь в дом проникнет полночь,

Мир, новых красок полный,

Я, быть может, обрету…

Инга Сергеевна вся замерла в молчании, еще более завернувшись в шубу, а Остангов, делая вид, что сосредоточился на выборе маршрута, также не проронил ни слова, очевидно, не желая нарушить какую-то особую необъяснимую ауру, которая превращала их молчание во что-то, что превращало их в единое целое. Спустя полчаса машина свернула к ее дому и вскоре оказалась у подъезда. Они вышли из машины. Остангов протянул ей руку для прощанья. Когда рука Инги Сергеевны ь дотронулась его руки, он задержал ее, произнося:

— Благодарю вас еще раз за участие в нашем семинаре. Семинар прошел лучше, чем я предполагал. Вы — замечательный оратор и заинтересовали нашу скептически настроенную к гуманитарным наукам аудиторию. Я вас искренне поздравляю. − Он продолжал держать ее пальцы в своей теплой ладони, внимательно глядя ей в глаза. Инга Сергеевна стояла молча, чувствуя неловкость, не зная, как поступить. Он вдруг склонил голову, поцеловал ее руку и, слегка дрогнувшим голосом тихо спросил: — Могу ли я вас когда-нибудь видеть? — Растерявшись, она не могла сообразить, что ответить

— Ну, хорошо, — сказал академик, отпустив ее руку. − Всего доброго. Еще раз благодарю вас и желаю творческих успехов.

Он быстро сел в машину и мгновенно уехал. Инга Сергеевна продолжала стоять на ступеньке подъезда, обдуваемая ветром. Крупные снежинки с навязчивостью первых летних комаров впивались в глаза, растворяя тушь, вызывая жжение и боль. Это не дало ей возможности постоять еще на улице, чего ей очень хотелось, и она, стряхнув снег с шапки вошла в подъезд.