Презумпция виновности

Время мчалось стремительно, приближая конец сибирской зимы, который, однако не всегда означал начало теплого погодного периода. И сейчас стоял морозный солнечный день. Инга Сергеевна, вышла погулять по лесу. Снег — этот главный герой театра сибирской природы, уже, словно подготовившийся к тому, чтобы начать уступать место пробивающимся росткам ее обновления согласно всеобъемлющей мудрости режиссера, сегодня выступал в качестве фаворита солнца. Солнце нежно ласкало, гладило его своими руками-лучами, а он, озаренный этой любовью, ярко светился, играя, словно драгоценными камнями каждой своей частицей, превращаясь в естественный отражатель тепла. ИНГА Сергеевна медленно шла по Золотодолинской улице в направлении к Ботаническому саду, не задумываясь о маршруте, потому что не наслаждение хорошей погодой и красотой природы было целью ее прогулки. Нужно было сосредоточиться на осуществлении плана помощи дочери в сборах к отъезду при навалившихся на нее после защиты срочных делах по работе. И тут она вдруг впервые осознала, что волнения, суета, связанные с получением разрешения на отъезд, получением виз и преодолением всяких других бюрократических препонов заслонило суть предстоящего события для судьбы семьи как единого целого, что она считала главной целью своей жизни даже когда дочь создала свою семью. Мысль о том, что с отъездом Анюты она с мужем останутся совсем одни, словно парализовала ее, ослабила чувство осторожности при гололеде, из-за чего она поскользнулась и упала. Место, где это произошло, оказалось в это время безлюдным и некого было попросить о помощи чтобы выкарабкаться из сугроба.

Усилия, которые ей пришлось преодолеть, слабая боль от легкого ушиба, помогли справиться с нестерпимой болью душевной, в которую она оказалась ввергнутой размышлениями о последствиях отъезда дочери за океан.

ХХХХХХХХ

Неделя, отведенная для оказания дочери помощи в сборах оказалась и морально, и физически непредвиденно тяжелее, чем Инга Сергеевна могла предположить. Все началось с того, что в какой-то момент, оставшись наедине с матерью, Анюта, разрыдавшись, бросилась ей на шею:

— Мамочка, сейчас, когда уже все решено, мне вдруг стало страшно. Как я буду без вас. Скажи одно слово — и я останусь. Теперь мне кажется, что я люблю все это — и наше грязное общежитие, и этих людей вокруг — и не смогу жить без них. Мне страшно. Услышать такие слова от Анюты, которая, казалось ни о чем другом не думала и не мечтала, кроме того, чтобы поскорее уехать, буквально перехватило дыхание матери. И, если б в это мгновенье не забежали на мгновенье за чем-то веселые и жизнерадостные Игорь с Катюшкой, то начавший охватывать Ингу Сергеевну само упрёк в том, что она не нашла в себе силы противостоять решению дочери об отъезде, мог сыграть роковую роль для ее здоровья. Когда же зять с внучкой снова вышли, душевный шок уступил место здравому смыслу и она спокойно, уверив себя в своей искренности, сказала:

— Анюта, это у тебя естественное чувство тревожности, которое посещает каждого перед сменой обстановки, перед длительным отъездом. В конце концов, тысячи людей ездят туда-сюда. Сколько наших знакомых уже отработали по два-три года в Африке, на Кубе, в США, в Чехословакии, в Болгарии и многих других странах? Время пролетит быстро. К тому же не исключено, что мы даже приедем в июле. У папы намечается летом командировка в Америку… И вообще сейчас время работает на перемены, на реформы. Все меняется. Не понравится — вернетесь раньше, чем предусмотрено контрактом Игоря. К тому времени наверняка начнется приватизация жилья, и мы что-нибудь придумаем для Вашего обустройства.

— Мамочка, но в Москве ходят слухи о перевороте, о возврате железного занавеса…

— Это все ерунда. К прошлому возврата нет. Наши люди — уже не те, что были.

— Но ты ведь знаешь, что без конца проводятся антигорбачевские митинги. Ельцин призывает его уйти в отставку. Что же будет, если Горбачев уйдет?..

— Доченька, это исключено. Он — мудрый и сильный человек. Он на провокации не пойдет. Он не бросит свое дело. А люди рано или поздно разберутся. Ты не должна об этом думать сейчас. Будь радостна и счастлива, что вам, наконец, повезло. Ты ведь еще не была за границей. Это так интересно − увидеть новый мир, новую жизнь!

— Да, но сейчас я вдруг почувствовала, что все это — слишком большой ценой — разлукой с вами.

— Анюта, ну какая тут разлука при нынешних средствах связи.

Все эти дни параллельно с упаковыванием вещей они занимались тем, что дарили и за бесценок продавали покупавшиеся еще недавно с такой любовью вещи, посуду, мебель, спортивные принадлежности, дорогую зимнюю обувь, привезенную Александром Дмитриевичем из-за границы. Наибольшим спросом пользовались запасенные детьми продукты, с которыми в Подмосковье становилось все трудней. Соседи по общежитию и коллеги по работе, разбирая все это, не скрывали своей "белой" зависти к тому, что они уезжают.