Пряжа из раскаленных углей

А Ленни, кстати, был тут как тут. Я не видела его, сколько ни оборачивалась, но чувствовала. За своей спиной. В своей голове.

– Никки?

– Да, Ленни.

– Сила стекается к тебе, как только ты здесь появляешься.

– Это неправильно?

– Обычно происходит наоборот. Обычно силу приходится притягивать и пытаться удержать в себе. Магическая сила легче дыма, Никки, неуловимее ветра. Маги тем и занимаются – через амулеты собирают магическую силу и, пока она не рассеялась, направляют ее, куда нужно. Умелый маг – это тот маг, который способен одновременно удерживать силу, преобразовывать ее и направлять. А тебе наоборот приходится избавляться от излишков.

Эти «излишки» я уже чувствовала – сила притекала ко мне слишком быстро. Ее мощь меня пугала.

– Не бойся, – проговорил Ленни, – Я понял, как их забрать.

Мимолетное облегчение сменилось ужасом.

– Понял? Ты услышал, как я подумала об этом?

Легкая пауза.

– Не бойся. Я слышу не все твои мысли, а только некоторые. Кстати, теперь я знаю: ты не лгала о том, что потеряла память.

Я возмутилась… Нити пришли в движение, послушно заполняя меня магической мощью, похожей на странный зуд…

И все закончилось – сила неожиданно покинула меня.

Мы вернулись в реальный мир.

Перед укрытием из огромных валунов, улавливая скудный свет тонкого полумесяца, звезд и костра высилось золотое дерево. Нет, не просто дерево, а величественное древо раскинуло свои ветви вширь и ввысь подобно гигантскому шатру. Видение длилось несколько секунд, потом беззвучно исчезло.

– Простая иллюзия, – спокойно пояснил Ленни, возвращаясь к дотлевающему костру, – Твоя сила может быть созидательной, Никки.

– Как ты это сделал? – восхищенно проговорила я, все еще вглядываясь во тьму, где только что мерцало тусклым золотым блеском дивное древо, – Научи меня!

– Никки, девочка моя! Я только что совершил невозможное. Я вошел в твое сознание, меня не уничтожила твоя мощь и я вернулся в здравом уме и памяти! Я взял твою силу – это так, но я сделал это точно так же, как собирал бы ее с помощью амулета. Этот способ хорош для меня, но не для тебя. Я и понятия не имею, как это делаешь ты и как тебе нужно делать.

– Но ты говорил…

– Я помогаю тебе в главном – не даю силе тебя раздавить. Я заберу у тебя все то, что ты не сможешь удержать. А как использовать то, что остается тебе, ты должна узнать сама.

Он врал. Так же, как он мог узнать мои мысли, так и я смогла кое-что уловить в нем. Но это не означало, что я могла заставить его действовать так, как мне хотелось. Мы больше не были случайными спутниками. Теперь мы были партнерами, у каждого из которых была своя доля в деле. И собственные интересы, отстаивать которые приходилось с боем.

Пару дней спустя я вполне убедилась в том, что Ленни был прав хотя бы в одном – с погодой и правда было что-то не то. Я никогда не бывала так далеко на юге и не знала, часто ли здесь идут дожди, бывает здесь жарко или наоборот холодно в эту пору года, однако сумасшедшая весна, буйный рост трав и цветение явно были скоропалительными. Небывалая жара заставила нас снять теплую одежду, а обилие цветов и ароматов в дни, когда в Вельме обычно по утрам ледком прихватывает лужи, пьянило. Шнуровка на моем платье была распущена предельно откровенно, и я рассеянно думала о том, что просторная мальчишечья рубашонка, лежащая в моих сумках, сейчас была бы более полезна.

– Здесь всегда так? – лениво отмахиваясь от пчел, спросила я, когда в середине дня мы оказались на лугу, от края до края покрытого ковром из белых, голубых и желтых цветов. Хотелось улечься на этот ковер и глупо улыбаться, бездумно глядя в облака.

– Нет, – мрачно ответил Ленни, безнадежно тряся бурдюком для воды, – Если бы я знал, что все зашло так далеко, хотя бы воды набрал побольше.

На плоскогорье не было ни ручьев, ни озер. Здесь были только цветы и камни. И ветер. Не прекращающийся, нудный, день-деньской свистящий в ушах ветер.

– Ты считаешь, в этом виноват артефакт?

– А что еще? Чем ближе к Ниннесуту, тем безумнее становится природа. Разве ты не заметила? Я уже и не знаю, чего нам ожидать дальше.