Прибрежье: глубина (СИ)

В последний момент Эйдан чуть не сорвался. Все из-за Крэйга: он так сладко нарисовал в сознании картинку всего одной фразой, что все внутренности сжались в предвкушении, а долго хранимое под замком желание завладело рассудком.

И еще Карл. Эйдан очень сильно понимал, насколько тот не-человек. Карл иначе думал, и, хоть умел вести себя так, что не привлекал особого внимания, было понятно, что это работает только до тех пор, пока ему так нужно. Этот парень был опасен, гораздо страшнее всей семьи лошадей, и хорошо об этом знал. Крэйг считал, что ему можно доверять. Вопрос только в том, можно ли доверять мнению самого Крэйга. Хотя с самого начала Карл показал себя вполне разумным и надежным.

Чем дальше находился Дин, тем труднее было дышать. Эйдан почти все время плавал в море, не находя покоя. Его преследовали видения счастья из прошлого, перемежаясь с ужасными картинами гибели Дина. Чаще всего повторялся кошмар, где Эйдан выносит его из моря на себе, но надзорный не дышит. Лежит на прибрежных камнях, весь мокрый, волосы в соли и слишком тяжелы для ветра, а в груди у него спит вечное море.

Эйдан понимал, что рассудок покидает его. Он надеялся, что смерть станет быстрой, но теперь осознал, что должен получить наказание за свои грехи прежде, чем волны растворят его тело, а душа отправится в Ад.

Дни без Дина казались вечностью, ведь он утратил счет времени. Поэтому Эйдан не удивился, когда уздечка на нем дернулась и перед мысленным взглядом всплыла картинка, где Дин стоял перед зеркалом в надетом ритуальном венке. Кажется, он собирается связать жизнь с кем-то там, на далекой земле, где его родные места, и зима с летом перепутаны местами…

Эйдан выл и бесновался в море, пытаясь унять поднявшуюся боль. Все идет правильно, он так и хотел. Прекрати, глупое сердце, не боли! Хотя, может, это смерть подходит? Услышать бы Дина напоследок, пожелать счастья…

С трудом соображая, Эйдан нашел телефон и включил. Куча вызовов от Дина. Несколько сотен. Эйдан позвонил в ответ и услышал: “Абонент не отвечает”. Один раз, другой, десятый.

Эти, остальные, они кричали, чтобы Эйдан не переживал, Уилс все выяснит. Будто она могла выяснить то, что нужно ему: передать голос Дина, описать его чувства. Счастлив ли он, или делает это, потому что вынужден?

Эйдан лежал на воде и смотрел в небо. Ему казалось, что он видит сквозь галактики и далекие миры, но при этом не может вспомнить морщинки в углах глаз любимого человека. Кто-то пытался его схватить и вытащить на берег, но Эйдан яростно отбивался, и его оставили в покое. Так он и покачивался, пока в голове было пусто – только небо, море, и тонкая черта горизонта между ними. Решение плыть к Дину пришло легко и удивительно просто. Эйдан даже пожалел, что раньше не додумался до этого - когда у него было больше сил. Сбежать от наблюдателей было несложно: он постепенно отплывал, а потом ушел на глубину и там развернулся в сторону моря.

Эйдан понимал, что у него не получится проплыть через полмира сейчас, поэтому он добрался до временного дома, запаял в пакет вещи, паспорт и деньги, и уже с этой ношей направился в сторону Британии. Он думал, что вполне сможет провести сколько-то часов в самолете, просто сидя в кресле и поглядывая в окно, но перед выходом на сушу все же напился воды так, что она едва не лилась из ушей. По пути несколько раз ему казалось, что кто-то плывет позади, но таинственный преследователь не торопился показаться, и Эйдан решил, что это вполне могут быть галлюцинации.

Выбравшись на берег, он поспешил в аэропорт, разобрался в расписаниях и взял себе билет до Окленда с пересадкой в Сеуле. Эйдан был настроен весьма решительно, даже силы, казалось, стали возвращаться к нему, а задержка самолета на два часа ничуть не расстроила. Скоро он увидит своего Дина!

Эйфория схлынула, когда самолет стал набирать высоту. Стало страшно, и Эйдан уже не хотел смотреть в иллюминатор. Воздух в салоне был сухим и искусственным, ему вскоре захотелось пить. Эйдан высыпал немного соли в стакан с водой, глотнул и понял, что это не сработает. То ли соль была не та, то ли для создания морской воды нужно что-то кроме соли, но он отдельно ощущал эти вкусы, и всасываться ненастоящая вода не желала. Эйдан запаниковал. Впереди были еще как минимум семь часов лета, а он уже очень нуждался в подпитке. Можно было, конечно, подкараулить у туалета кого-нибудь, например, вон ту симпатичную девушку, и она даже пикнуть не успеет, когда острые зубы вонзятся в ее горло, вскроют грудь, доберутся до мягко вздрагивающего сердца…

Эйдан с усилием отогнал эти мысли и съежился на своем месте. Даже думать о таком нельзя, ведь он летит к Дину! Вспомнить бы, как спят люди, уснуть ненадолго, забыться…

– Вам плохо, сэр? Вы горите! – стюардесса тронула его за плечо и тут же убрала руку.

– Да, что-то не очень, – с трудом ворочая языком, признался Эйдан.

– Вы общались с нездоровыми людьми в Лондоне?

– Нет. Я думаю, я простыл. Купался до отлета, наверное, зря.

– Я поняла, сэр. Хотите парацетамол?