Прибрежье: глубина (СИ)

Дин не мог поверить, что все перелеты остались позади, и теперь можно просто ходить по земле. Благодаря вмешательству мистера МакКеллена, Эйдану не только разрешали проносить на борт морскую воду, но и специально подготовили две канистры свежей. В аэропорту Сингапура их торжественно вручили замученным путешественникам, как средство от аллергии.

В Окленде встречали Адам и Бретт, причем второй отличался особо красными глазами, а первый выглядел бодро.

– Рад, что все обошлось, – Адам сдержанно улыбался. – Но в следующий раз, Эйдан, выбери способ попроще.

– Если речь о деньгах, то я все верну, – буркнул тот.

– Нет, не о них, а об общих усилиях.

– Если вы не прекратите ругаться, я немедленно развернусь и куплю билет на первый попавшийся рейс, лишь бы улететь отсюда, – устало прервал спорщиков Дин. – Я хочу домой, есть и спать. И в душ, о боже!

– А мы с Эйданом своим ходом, – подключилась Уилс. – По берегу прогуляемся.

Она схватила его за руку и потащила прочь, Эйдан не успел даже возразить. Оставалось надеяться, что они никого не испугают на побережье – хотя зимой там было не так много народу.

Дин дремал на заднем сиденье машины Бретта. Он то выныривал из сна, то вновь погружался в теплую темноту, наслаждаясь долгожданным покоем. Головы, покачивающиеся на передних креслах, казались фигурами на берегу, а сам Дин словно купался в летнем прогретом море, не теряя из вида полоску суши. Глубина больше не была непроглядной тьмой – она наполнилась оттенками синего и зеленого, а пузыри, заполнявшие толщу воды, несли на себе крохотные отметки радуги. Дину хотелось смеяться от счастья и неожиданной легкости, и он тихо улыбался, прислоняясь щекой к чему-то теплому и ласковому. Золотистые волосы лежали по плечам королевы спокойными волнами, стекая на плащ, расшитый мерцающими узорами.

– Все хорошо, надзорный. Ты все сделал правильно, – сказала она, поглаживая Дина по щеке. – Но этого недостаточно.

– Что же еще я могу? – прошептал он.

– Очень многое. Ты должен понимать, кто ты, и чем готов жертвовать. Это важно, не торопись. Решение принимать можешь только ты один, поэтому хорошо подумай.

– Я просто хочу, чтобы с Эйданом и его семьей все было хорошо. И чтобы он не уходил больше.

– Это немало, – улыбнулась королева.

Дин удивлялся яркому цвету ее глаз и глубокому звуку голоса, но никак не мог вспомнить, где видел эту прекрасную даму прежде.

– Но это возможно?

– Конечно, если ты справишься с этим.

– А если нет?

– Тогда никто не сможет. Но не спеши печалиться: смерть тоже не так ужасна, как принято думать у людей.

– То есть, либо мы будем вместе и все сложится хорошо, либо мы умрем и все закончится?

– Пожалуй, так. Лучше я не смогу объяснить сейчас, ведь ты еще не готов.

Дин вздохнул и снова задержал взгляд на радужных пузырьках, во множестве усеявших волосы и корону королевы. Разговаривать на глубине было странно, но удивительно спокойно.

– Но вы считаете, что я могу справиться?

– Разумеется. Иначе мы не говорили бы сейчас. А теперь возвращайся к своим, тебе пора. Мы еще увидимся, надзорный, не сомневайся. Я буду в том самом месте, в тот самый час, чтобы подставить руки, когда ты упадешь.

Дин хотел спросить, куда же он должен падать, но пузыри окружили его, заполняя все пространство вокруг, и ничего больше не было видно. Он всплывал, отмахиваясь, а солнечные лучи проникали с поверхности, как светлые нити.

– Он слишком большой, чтобы таскать его на руках, – прозвучал над ухом голос Бретта.

– Дин очень устал. Пусть он спит, вдвоем мы справимся, – отвечал ему Адам.

Дин понял, что его пытаются вынуть из машины, и тут же распахнул глаза.

– Эй, не нужно меня выкидывать, я готов оплатить проезд, – сонно сказал он.

– Вот и отлично, тогда вставай и топай домой на своих двоих, – обрадовался Бретт. – А то ты ни разу не пушинка, чтоб тебя таскать, и с приятными округлостями у тебя не очень-то…

– Ты хорошо себя чувствуешь? – заботливо спросил Адам, помогая Дину выбраться из машины.

– Я чувствую себя грязным, усталым и голодным. Это можно считать нормой?

– Вполне, ведь это поправимо, – Адам улыбнулся. – Иди сразу в душ, а мы пока сообразим еды. Потом поспишь, и все нормализуется.

– А Эйдан? Он уже здесь?

– Кажется, пока нет. Но куда уж тут от него денешься – прискачет скоро.

– Братишка, слушай, ты в натуре завел себе коня? Нет, правда? Я такое только в фильмах для взрослых видел – чтобы прямо с конем, всерьез… – заговорил Бретт, хитрым приспособлением снимая крючок с двери.

– Вовсе не с конем, братец, не завидуй. Эйдан вполне нормальный, ты же видел его, – Дин устало привалился к стене дома. – Извини, у меня нет сил острить.

– Ага-а-а, восемь-восемь! – торжествующе сказал Бретт, толкая дверь. – Вползай, зоофил домашний.

Горячая вода будто смывала с кожи многие мили, делая тело легким, почти невесомым. Дин с наслаждением стоял под душем и испытывал блаженство просто от того, что ему больше не нужно никуда лететь, бежать, успевать.

– Не трожь Гуфи! – пробасил Бретт через дверь.

Дин приоткрыл один глаз, покосился на резиновую фигурку диснеевского персонажа и хмыкнул.