Прибытие поезда (СИ)

Они смотрели друг на друга из углов. Потом Кэтэлин зевнул, растянул засаленный ворот рубахи и показал на дверь. Отец Василий встал, с трудом разгибая ноги.

- Собираемся! - прокричал он. - Не стреляйте!

Голоса, щёлканье затворов, шаги. За дверью кто-то кашлянул.

Кэтэлин прикусил губу.

- По одному, - сказала Сволочь. Она стояла где-то между дверью и окном.

- Думаешь, их правда десять, разбойник?

- Меньше. Слышишь, ходят? Семь-восемь.

Настоятель закатывал излохмаченные рукава.

- А сколько там до мускалей? - устало спросил он.

- Полчаса, - гайдук пнул ближайшего к нему ребёнка и жестами показал: вставайте.

- Я не о том, - отец Василий прошёлся по черепкам, на ходу разминая пальцы. - Сколько нам нужно продержаться?

Кэтэлин снова зевнул.

- Минут пять.

Их вывернутые лица отражались в осколках кружек.

- Трудно будет, разбойник, - священник оглядел разбитый сервант, вздохнул и повернулся к детям. - Слушайте... Не думайте ни о чём. Я брошу в два окна бутылки. Потом, - священник принял из рук гайдука заряженное ружьё, закинул за спину, - мы выйдем в эту дверь. Приготовьтесь бежать. Когда услышите первый выстрел, бегите. Не смотрите на нас. Бегите, как никогда не бежали. Если кто-то упадёт, бегите. Если устанете, бегите. Если покажется, что вы уже далеко, бегите ещё быстрее. Бегите час, два часа. Понимаете?

- Да, - за всех ответила большеглазая.

- Вот так.

Он встретился глазами с Кэтэлином. Гайдук протянул второе ружьё.

Встали у стен. За каждым плечом по ружью, в руке по револьверу.

- Ну, - сказал голос.

- Разбойник, - отец Василий вытряхивал камешек из башмака.

- Щи врай, мэй?

- Так, - натянул сапог, поднял оружие. Сунул револьвер под атласную повязку, подошёл к серванту и достал пару бутылок. Не выпуская их из рук, почесал бороду сгибом запястья. - Я бы хотел, чтобы ты попал домой, разбойник.

Кэтэлин пощёлкал по капсюлям, плотней насаживая их на пистоны.

- Всё это чушь, - сказал он. - Всё это чушь. Ностальгия - всё это чушь. Сахарная глазурь на торте из чистого говна.

Дети пялятся на них совиными глазами.

Отец Василий замахнулся, сведя руки накрест, и резко распрямив их, швырнул бутылки в боковые окна. Снаружи донёсся топот, кто-то крикнул по-румынски: "окно!". Кэтэлин выбил дверь пинком, и они вышли, столкнувшись плечами в проходе, ничего не слыша и не замечая, что сами уже начали стрелять, они вышли на сухое истоптанное крыльцо с белыми стеблями, застрявшими промеж досок, вышли, окружённые дымом, с неузнаваемыми страшными лицами, выдыхая в застывший воздух собственную смерть.

30.

В середине ноября 1853-го года на холмах Вранчи выпал снег. Толкаясь боками, овцы выходили из долины, и на их шерстяных животах уже схватились первые катышки льда. Последний в этом году выпас окончился, теперь нужно было вернуть стадо в Молдову коротким путём - по степи.

Кэтэлин развернул серую рогожку, взял пистолеты под мышки и вышел из шалаша, кутаясь в белый кожок. Под огромным валуном у края холма Кэтэлин сел, и стал ждать. Забывшись, поднял руку почесаться и выронил пистолет. Пальцем кое-как выковырял снег из дула. Случается, ушёл чобан с отарой, а вернулся с гуртом. Откуда взялись новые овцы? Купил, нашёл, украл, дома не спросят. На заснеженной тропе под холмом появилась чёрная шляпа и два торчащих над ней ствола. Второго пастуха не заметил. Впрочем, неважно. Выйти к валуну можно всего одной дорогой, а перед валуном сидел Кэтэлин. На его кушме собирался небольшой сугроб. Лучше подохну, думал Кэтэлин, чем отдам вам своих овец.

Почти одновременно они встали у него за спиной. Кэтэлин слегка повернул голову, краем глаза увидев направленную к нему двустволку. Что у второго, не разглядел. Снег валил густо и невесомо, так что голова идёт кругом, пока смотришь сквозь него на бурые холмы. Маленькая сгорбленная фигурка, сидящая над крутым склоном, выпрямляется. Поводит плечами, сбрасывая кожок. Из-под мышек точат две чёрные трубы.

Валун обрызгало кровью. Кэтэлин повернулся и так сидел почти целую минуту, заворожённый. Положил на колени тёплые пистолеты. Тогда он и заметил, что оба ствола одинаково раздуты. Снегом забило, догадался Кэтэлин. На обратном пути он подобрал шляпу, далеко отброшенную с того, что осталось от головы трансильванца.

Пистолеты он выбросил в ручей, потом одумался, достал, но вода затекла повсюду, и оружие было, видно, испорчено. Кэтэлин оставил их лежать на берегу, постоял рядом, сам не свой, и зашагал прочь.

31.

А вот, что мне пишет историк Александрина Васильевна Киселёва:

"Борис! Вы взяли за основу "Записки" Янко, издание АН СССР. В 80-х гг. они были переизданы с комментариями П.Глужко. С тех пор и сейчас принята версия, что события детства К.Я. в "Записках" большей частью выдуманы или искажены. Настоящие мемуары начинаются с 1900-х. К.Я. грешил фантазией. Кому, как не вам, это знать :) Имейте в виду. Удачи в работе! АВ"

Она же сама дала добро на использование её письма в этой книге.