Причина причин (СИ)

План был прост: во время следующего похода к Лесной реке хорошо вышколенные орки похитят ребенка, а когда эльфы бросятся в погоню, перебьют их отряд и  женщину доставят в Гундабад. Майрон решил не убивать её сразу, тем самым лишая короля возможности оплакать потерю над бездыханным телом. Гораздо занимательнее — оставить ему тень надежды или дать свободу его воображению. Тёмный властелин уже знал из своих ночных бдений над Рованионом, какие муки способно причинять воображение! Ребёнка оставят на месте гибели отряда, где его найдёт отец.

Майрон прекрасно знал, что план удастся, ведь за последние полторы сотни лет эльфы успели привыкнуть к тому, что если орки и покидают свои пещеры, то никогда не приближаются к эльфийским владениям, тем более — не заходят вглубь леса. Трандуил, конечно же, отправит разведчиков к Гундабаду, но не пойдет на штурм горы, ведь после битвы у стен Мораннона из-за ошибки его отца численность эльфов Эрин Галена сократилась более чем вдвое. Как бы ни любил свою жену король, как бы ни страдал, он не будет подвергать свой народ опасности уничтожения ради сомнительной попытки спасти её.

Спустя несколько месяцев задуманное удалось осуществить. Нетопыри — шпионы Гундабада донесли, что мать и сын в сопровождении небольшого отряда направляются к Лесной реке. Оставалось дождаться их привала.

Эльфы остановились на отдых, и, пока устанавливали походный шатер, принц проскользнул мимо дозорных и шмыгнул в лес, где его уже поджидали. Малыш, видевший с рождения лишь красоту и ласку, настолько испугался ужасного вида орков, что даже не вскрикнул. Он только широко раскрыл в ужасе свои светлые глазки и, смертельно побледнев, лишился чувств. Стараясь оставлять как можно больше следов, орки оседлали варгов и с добычей рванули в Гундабад. Пропажу эльфы обнаружили почти сразу, а, увидев орочьи следы, немедленно отправили к королю гонца за подкреплением.

Весь отряд бросился в погоню и у подножия Серых гор угодил в западню. Эльфы, как один, бились отчаянно: ставкой для всех была жизнь принца, а для одной — жизнь сына.

С высоты Майрон видел, как на свежевыпавшем снегу, будто на белом полотне, смерть нарисовала свой узор кровавыми красками: смолянисто-чёрной —орочьей и ослепительно-алой — эльфийской. Все ещё пребывающий в забытьи малыш был бережно уложен в объятия ещё тёплого тела одного из воинов. С высоты казалось, будто прекрасный эльф укачивает на руках спящего ребёнка, глядя в след улетающему в небеса свету своей внезапно оборвавшейся жизни.

В воздухе снова закружились снежинки, постепенно скрывая яркость красок под лёгким снежным покрывалом. Спешно прибывшие, но бесконечно опоздавшие, всадники замерли в седлах в молчании, потрясённые увиденной картиной. Эльфы почтительно держались на расстоянии от спешившегося владыки, чью дымчатую мантию трепал ветер, обнажая подбивку такого же ослепительного алого цвета, как и разлитая на снегу эльфийская кровь.

Издалека казалось, что король стоит в костре, объятый пламенем и дымом. Наверное, таком же костре, как тот, что сейчас незримо выжигал горем его душу. Взгляд Трандуила, застывшего посреди безмолвия, как будто побледнел. Пребывая в оцепенении, он медленно обводил взглядом лежащие тела, подолгу останавливаясь на каждом, словно ведя с ними молчаливую беседу. Он знал, что среди этих тел он не найдёт то единственное, нежное, любимое, дарящее ему ни с чем не сравнимое счастье. Внезапно король бросился вперед — эльфы напряглись, но все, как один, вздохнули с облегчением: владыка, преклонив колено перед одним из павших воинов, словно величайшее сокровище, благодарно принял из рук мертвого защитника хрупкое тёплое тельце своего ребёнка.

====== 3. ОТКРЫТИЕ ======

Изящные пальцы, сжимавшие холодный камень, заледенели. Это как будто удивило Майрона. «Во всём свои изъяны и преимущества», — подумал он, имея в виду свой опыт пребывания в бестелесном состоянии и нынешнем обличье. Тело требовало тепла и пищи. Майрон послал прощальный взгляд в сторону Одинокой горы и, вздохнув, вернулся в свои покои. Равнодушно оглядел свидетельства своего разрушительного гнева: мебель самой искусной работы была разбита, изумительные гобелены разорваны в клочья, хрустальные зеркала усыпали пол мелкими осколками, что поблёскивали в свете сотен свечей. Создатель этого беспорядка криво усмехнулся: как удивились бы мастера, узнай они, где нашли свой последний приют созданные ими произведения! Изделия самых лучших умельцев — гномов, эльфов и людей — незримо прибывали в замок. Майрону нравилось окружать себя красивыми вещами, носить роскошную одежду, лелеять свое вновь обретённое тело.