Придуманный остров

Опасения Джейн оказались небезосновательными. Введенный в тюремную комнату свиданий юноша опустился на стул в двух шагах от Джейн с полным безразличием. Он едва взглянул на ту, что пришла его навестить. По крайней мере, так показалась Джейн. Но одного этого взгляда ей было достаточно, чтобы понять, что восторженная доверчивость, так свойственная Майклу в прошлом в общении с Джейн и другими близкими ему людьми, навсегда ушла от него вместе с детством, оставшемся далеко позади. Как и Рени, Майкл вытянулся, став выше ростом, и похудел. На его бледных щеках Джейн заметила легкий пушок. Охранник вышел, и они остались одни. Заключенный, отвернувшись от девушки, минуту-другую смотрел на солнечный свет, пробивающийся из-за решетки на окне, а затем опустил голову и уставился в пол. Никогда не переставая быть старшей сестрой Майкла, Джейн истолковала это как его своеобразный SOS, призыв о помощи. «Как ты?» – тихо спросила девушка, чувствуя, однако, что уверенность покидает ее. Майкл не ответил. «Я располагаю свидетельством о твоем рождении. Твоя настоящая фамилия, по-видимому, Лодж. По крайней мере, эта фамилия указана в выписке из приюта, полученной Паэртонами при твоем усыновлении, и в твоем свидетельстве о рождении. Остается предположить, что ту же фамилию носит и твой отец. Но это неточно, потому что свидетельство пострадало от влаги и плохо читается. От имени и фамилии твоего отца в документе остался лишь инициал «Р».

Юноша медленно поднял голову. Казалось, ее слова не произвели на него никакого впечатления. «Спасибо, мисс, Вы очень любезны, – проговорил он, не отрывая взгляда от пола. – А теперь прощайте!»

Джейн ждала чего угодно, но не этого. В растерянности встала со стула, желая приблизиться к Майклу. Но он предупредил ее жестом, что делать этого не стоит.

– Майкл, я не могу уйти, – замявшись, сказала девушка, – не сообщив тебе также, что мы с тобой являемся владельцами банковского счета на крупную сумму денег. Счет открыт нашим приемным отцом, и эти деньги я могу использовать для твоего освобождения.

– Не трудитесь, мисс! В этих стенах я не одинок. И пока здесь мои друзья, я не намерен покидать их. А деньги… – помолчал юноша, – деньги оставьте себе. На приданое.

– Майкл, не будь таким жестоким! Прости меня, я действительно не раз обижала тебя. Твоя холодность делает мне больно, но я стерплю. Мне это по заслугам. Но наш приемный отец всегда любил тебя и любит по-прежнему.

– На этот счет не питайте особенных иллюзий, мисс, – произнес Майкл после паузы. Джейн показалось, что ее признание все-таки тронуло его. – Паэртон уже давно утешился. Он взял себе еще одного мальчишку из приюта, и, по-видимому, счастлив.

– Ты в этом уверен? – растерянно спросила Джейн.

– Я хотел рассказать Вам об этом еще на острове, но Вы не посчитали нужным меня выслушать. Когда наше судно пришвартовалось в Лондонском порту, я, как Вы знаете, отправился в дом Паэртонов. Постучать в дверь у меня не хватило смелости, поэтому забрался через окно в кабинет нашего приемного отца. Через полураскрытую дверь увидел в гостиной маленького мальчика, которого Паэртоны называли сыном.

Заканчивая последнюю фразу, юноша сделал глубокий вдох, стараясь набрать в легкие как можно больше воздуха, и все равно запнулся. Что касается Джейн, то услышанное взволновало ее до глубины души.

– И все-таки не нам их судить, – грустно заключила девушка.

– Это точно, – отозвался Майкл, – судить не нам. – Ведь мы осужденные.

…Так закончилась их встреча. Майкла увели. Джейн тоже пригласили к выходу. Она как сомнамбула шла по тюремным коридорам. Перед огорченной девушкой открывались и закрывались металлические двери, лязгали ключи в замочных скважинах, отодвигались тяжелые засовы. У самого выхода из тюрьмы Джейн неожиданно остановил Эпшерон.

– Мисс Джейн, у Вас есть три дня, чтобы назвать мне имя того, кто может быть освобожден, – напомнил начальник тюрьмы тихим голосом. – Иначе будет поздно.

– Я могу сделать это прямо сейчас? – неожиданно для себя самой спросила девушка.

– Почему бы и нет! – любезно отозвался начальник тюрьмы. – Извольте пройти в мой кабинете.

Проводив Джейн до дверей кабинета, Эпшерон усадил девушку на стул, предложив ей лист бумаги и перо. А сам тут же занялся своими делами, видимо, полагая, что посетительнице надо подумать. Джейн, однако, думала недолго.

– Как здоровье Тима Пренстона? – спросила она.

– Юноша получил серьезное ранение, но благодаря проведенному лечению ему уже лучше, рана затягивается, – ответил несколько озадаченный Эпшерон.

– Благодарю, – сказала Джейн, после чего взяла перо, опустила голову и, мысленно попросив прощения у бога, медленно, но твердо вывела на чистом листе: Тим Пренстон. Почему именно Тим, она и сама не знала. Еще меньше об этом был осведомлен сам Тим. Встав из-за стола, Джейн протянула бумагу Эпшерону с удивительной решимостью.