Придворная словесность: институт литературы и конструкции абсолютизма в России середины XVIII века

О Ты, союзна Героиня
И сродна с нашею Богиня!
По Вас поборник Вышний Бог. <…>
Когда в Нем милость представляем,
Ему подобных видим Вас <…>

Правители, судьи, внушите,

Услыши вся словесна плоть,
Народы с трепетом внемлите:
Сие глаголет вам Господь
Святым Своим в Пророках духом <…>

«Храните праведны заслуги

И милуйте сирот и вдов,
Сердцам нелживым будьте други
И бедным истинный покров,
Присягу сохраняйте верно,
Приязнь к другам нелицемерно,
Отверзите просящим дверь,
Давайте страждущим отраду,
Трудам законную награду,
Взирайте на Петрову Дщерь.

В сей день для общаго примера

Ее на землю Я послал. <…>»

(Там же, 635–637)

Несколько публицистических сочинений, изданных в годы войны по воле русского двора, восхваляли милосердие Елизаветы и достоинства русского государственного строя. Ф. Г. Штрубе де Пирмонт, ученый юрист и сотрудник Коллегии иностранных дел в Петербурге (см. о нем: Пекарский 1870–1873, I, 671–689), выпустил в 1760 г. известные «Русские письма» («Lettres russiennes»), в которых обосновывал благотворность крепостного права и неограниченной монархии. Его книга, с которой тут же был выполнен рукописный русский перевод, венчалась панегириком Елизавете:

<….> ныне благополучно державствующ[ая] августейш[ая] монархин[я] <…> ото всех подданных своих не яко самодержца [sic], но за самаго с небеси от Бога на сохранение целой Империи дарованного ангела достойно и праведно почитается. Из сего можно усмотреть, что умеренность с милосердием монархов наших ту законную строгость всегда превосходила, которая действителному исполнению добродетелей их величества выше меры тесные пределы нанесть могла (Бугров, Киселев 2016, 408).

В 1758 г. в оккупированном русскими войсками прусском Кенигсберге профессор местного университета Якоб Фридрих Вернер произнес «Речь на высочайшее тезоименитство… о том, что Монаршее имя любовию к подданным безсмертие себе приобретает». В том же году эта речь была в русском переводе напечатана в «Ежемесячных сочинениях». Вернер прибегает к уже известному нам контрастному сравнению:

Сколь восхищают нас трели поющаго соловья после ужасного грому, столь чувствительно бывает милосердие Тита подданному, когда достоверная история добродетели и пороков, славы и безчестия Монарха представляет ему вид в ужас приводящаго Нерона. <…> Добродетель! Сие истинное достоинство монарха возбуждает в подданных любовь и почтение. <…> Сим образом изъявил я купно и радость повинующихся земель Российскому скипетру. Обрадованные сердца Российских подданных со все подданнейшею благодарностию воспоминают матерния благодеяния, щедрою Ея Величества рукою во все время достославного Ея правления оказанныя (Вернер 1758, 293–294).