Приемный ребенок

Здравствуйте, Эмили!

Надеюсь, что Вы не посчитаете мое обращение некорректным, но я работаю на Вашей должности в «Добром помощнике», в частности, с Элли Аткинсон и семей Джефферсонов. Возможно, Вам мой вопрос покажется странным, но я хотела бы узнать, почему Вы уволились. Пожалуйста, простите меня за такую бесцеремонность, но, похоже, для меня это может оказаться очень важным.

Надеюсь, что у Вас все складывается хорошо.

С наилучшими пожеланиями,

Имоджен Рид

Я стараюсь не задумываться обо всем этом и нажимаю на «Отправить». Так, все сделано.

– Вы, вероятно, миссис Рид?

Я подпрыгиваю. Передо мной стоит пожилой мужчина. Ему за шестьдесят, волосы густые и белые, у него несколько лишних фунтов веса, на лбу много морщин, похоже, он часто хмурится. У него белые густые брови, нос красный, на нем выделяются вены. Признак алкогольной зависимости? Он не захотел говорить, почему больше не является практикующим врачом, когда я вчера разговаривала с ним по телефону. Но у него добрые глаза, и я вижу, что ему подходила роль врача, по крайней мере, когда-то. Теперь на нем надеты ботинки и пальто, которые явно видели лучшие времена.

Я киваю и протягиваю руку.

– А вы, вероятно, доктор Бенсон?

– Ну да, но теперь я больше себя так не называю, потому что не занимаюсь врачебной практикой.

– Но я думала, что и вышедшие на пенсию врачи все еще используют «доктор» со своей фамилией.

Бенсон выглядит сконфуженно.

– Ну, технически я на пенсии, но… – Он качает головой. – Давайте пройдем внутрь. Там знают, что мы придем. Я попросил выделить нам комнату для встреч.

Я иду рядом с ним к главному входу, потом поднимаюсь по ступеням к двери. Хотя здание проектировали так, чтобы оно выглядело старинным, здесь установлена современная система видеонаблюдения, и когда доктор Бенсон нажимает пальцем на звонок, к нам поворачивается вмонтированная в стену камера.

– У них видеомониторы, – поясняет Бенсон. – Все самое лучшее, что только есть в сфере безопасности.

Из переговорного устройства звучит металлический голос:

– Доброе утро, Джордж.

Слышится сигнал, сообщающий, что дверь открыта, Бенсон толкает ее ладонью. Я чувствую себя немного настороженно, когда следую за ним в большую приемную, где за письменным столом сидит женщина с дружелюбным лицом.

– Доброе утро, Патриция, – тепло здоровается с ней Бенсон. – Сегодня довольно прохладно.

– А то я не знаю! У нас все утро отопление включено на полную мощность, но я так и не могу согреться.

Я вижу почему. Несмотря на все современные системы, «Гринакр» выглядит так, словно в нем всегда будет прохладно.

– Хетти сказала, что вам нужна комната? – Патриция кивает на дверь за зоной приема посетителей. – Сегодня свободна только «Буковая». Надеюсь, она подойдет?

Бенсон кивает.

– Конечно, подойдет. Отлично. Очень мило с вашей стороны оказать такую любезность.

– Все, что угодно для нашего любимого посетителя, – Патриция сияет. – Будьте добры, подпишитесь вот здесь оба… – Она показывает на большой журнал для посетителей, открытый на столе. – Я принесу вам чай или кофе.

– Нет, не беспокойтесь, Патриция. – Бенсон поднимает руку. – Я сам прекрасно знаю, где находятся торговые автоматы. Мы сходим к ним и сами все возьмем.

Патриция колеблется, затем слегка кивает.

– Да, конечно, вы же бывали здесь много раз. Можете все сделать сами. Только, пожалуйста, много не ходите по зданию. Большинство пациентов все еще спит.

Бенсон записывает нас обоих в журнал посещений, берет меня под локоть и уводит из приемной, пока Патриция не передумала.

– Технически я не могу тут сейчас свободно перемещаться и делать то, что хочу, – признается он. – Теперь я сам тут только посетитель, но я знаю часть персонала уже много лет, и они все тут нормальные люди. Не бюрократы, которых часто встречаешь в подобных местах. – Он начинает говорить тише. – Я предложил сам сходить за чаем и кофе, потому что хочу вам тут кое-что показать.

Внутри «Гринакр» больше напоминает школу, чем старинный величественный дом, как снаружи. Я заглядываю в двери, мимо которых мы проходим, и вижу классы, оформленные в ярких тонах, с дисплеями, произведениями искусства и ободряющими лозунгами на стенах. В некоторых комнатах стоят только удобные кресла, а когда мы проходим закрытую дверь, Бенсон кивает на нее и говорит:

– Это комната персонала. Сотрудники проводят там большую часть времени между сменами и когда они не требуются. На самом деле это жилое помещение.

– То есть обслуживание здесь круглосуточное, семь дней в неделю?

Бенсон смеется.