Приемный ребенок

Я злюсь на саму себя за то, что решила идти этой дорогой, когда Дэн особо подчеркивал, что не стоит этого делать, но я также злюсь и на него. Если б он, как обычно, не говорил, что мне делать, то, вероятно, я сама пришла бы к выводу, что выбор этой дороги – плохая мысль. Но поскольку дела обстояли так, как обстояли, частично мое решение объяснялось желанием доказать ему, что я не ребенок. «И ты только посмотри, как все обернулось», – печально говорю себе.

– Послушай, – продолжаю я. – Я слышала среди деревьев детский голос, просящий о помощи. Мне нужно пойти и проверить, но я хочу, чтобы кто-то знал, где я…

– Ты не станешь делать ничего подобного, Имоджен. – Дэн говорит очень серьезно, и я могу представить, как раскраснелось его лицо. – Просто иди дальше. Я прямо сейчас надеваю пальто и выхожу тебе навстречу.

У меня горит лицо.

– Мне не нужно, чтобы ты меня встречал, Дэн. Мне тридцать два года. Моя мама прекратила провожать меня в школу, когда мне еще не исполнилось десять лет.

Страх, который я испытывала всего несколько минут назад, растворился при звуке голоса мужа. Теперь я испытываю только раздражение.

– Ты понимаешь, что есть банды, которые используют детей, чтобы заманивать женщин в лес, там они их грабят и… Просто иди дальше, Имоджен, пожалуйста.

Его последняя просьба звучит так отчаянно, что я не могу не смягчиться.

– Хорошо. В любом случае я сейчас больше ничего не слышу. Вероятно, это местные дети играли в прятки или что-то в этом роде.

Даже говоря это, я понимаю, что подобное маловероятно. Дети играют шумно и возбужденно, кричат, топают, ветки трещали бы вокруг. Они не умоляют тихим голосом. Тем не менее, когда Дэн мне отвечает, в его голосе звучит такое облегчение, что я понимаю: я правильно делаю, что не отправляюсь вглубь леса.

– Спасибо. Мне все равно тебя встретить? По пути назад можем купить ужин в уличном кафе, которое торгует едой навынос.

– М-м-м, звучит заманчиво. – Я иду дальше. Голос Дэна звучит успокаивающе у меня в ухе.

– Выхожу из дома. Как далеко ты прошла вдоль канала?

Я оглядываюсь вокруг.

– Мимо старой скамьи. Сейчас подхожу к…

Слова застревают у меня в горле, когда меня со всей силы бьют по спине. Удар отдается в груди, я теряю равновесие и падаю в грязную холодную воду канала, которым давно никто не пользуется.

Глава 41

Имоджен

Я сильно кашляю и пытаюсь вытолкнуть себя вверх. Мои легкие горят, и я борюсь, чтобы ухватить ртом немного свежего воздуха, но я тону в стоячей грязной воде. Водоросли пытаются забраться мне в глотку, оборачиваются вокруг горла и тянут меня вниз. Я не могу открыть глаза; они набиты густой, липкой коричневой грязью, я отчаянно тру пальцами лицо, чтобы избавиться от нее. Но каждый раз, когда я стираю слой грязи, новая порция занимает его место. Я чувствую, как остатки воздуха вылетают из моих губ, и в это мгновение понимаю: это конец, я умираю. Мое тело сражается, используя последние крупицы силы, и тут я слышу голос, тот самый голос, который хотел заманить меня в гущу леса, голос маленькой девочки.

– Мне только требовалась помощь, – нараспев произносит голос, и я уже не понимаю, девочка это или мальчик. Тот самый мальчик?.. – Мне просто требовалась чья-то помощь…

– Имоджен!

Сильные руки хватают меня за плечи и крепко сжимают. Я снова кашляю. Мои пальцы протягиваются к рукам, которые держат меня. Я хватаюсь за них, чтобы меня не затянуло вниз, в мерзкие глубины неиспользуемого канала.

Только я больше не мокрая. Мои глаза не залеплены грязью. Легкие все еще горят, но они не наполнены водой, они наполнены воздухом, свежим воздухом.

– Имоджен, ты меня слышишь?

Я открываю глаза, затем снова резко закрываю, когда яркий белый свет ударяет по сетчатке. Я прячу голову на груди у Дэна и позволяю ему нежно меня укачивать, пока пульсирование за глазами не смягчается, а дыхание не замедляется. Через несколько минут говорит другой голос, на этот раз женский.

– Имоджен? Меня зовут доктор Хардинг. Вы меня слышите? Вы можете открыть глаза, Имоджен?

Глава 42

Имоджен

Я ворочаюсь в кровати, пытаясь устроиться поудобнее. Взбиваю подушку, бью ее кулаком посередине, затем погружаю голову в эту ямку. Закрываю глаза и пытаюсь абстрагироваться, расфокусировать сознание, чтобы мысли не находились так близко к его поверхности. Но как только они начинают погружаться вниз, растворяясь и растекаясь, и превращаются в унылый гул, слова проскальзывают сквозь сознание: «Мне просто требовалась чья-то помощь…» Я не сплю, я снова в напряжении, я слышу их так отчетливо, как если бы кто-то прошептал их мне в ухо. Но в комнате нет никого, кроме меня, я знаю это; и также знаю, что эти слова впечатались мне в подсознание вместе с другим ощущением – как густая грязная вода забивает горло. Вода – это просто воспоминание. Но тем не менее я готова поклясться: я чувствую холодную мокрую грязь и водоросли, чувствую, как они змеями пробираются в мое горло, оборачиваются вокруг моих легких, пока я не задыхаюсь.