Приемный ребенок

Выбрасываю ноги из-под теплого одеяла, встаю и надеваю халат. Я чувствую, как моя грудь немного расслабляется, а дыхание возвращается в норму. Я шлепаю по коридору, по пути включая свет.

Часы внизу показывают пятнадцать минут десятого – значит, мне удалось поспать пару часов, но я понятия не имею, что же заставило меня так резко проснуться. Дэн ушел в семь вечера, чтобы встретиться с редактором местной газеты и пропустить по стаканчику в пабе. Дэн связался с ним, чтобы обсудить то, о чем давно думал, – он хотел бы вести колонку в газете, регулярно рассказывая о гламурной жизни писателя. Оказалось, что редактор прочитал пару книг Дэна и считает себя его поклонником.

– Я думала, нам не нужно беспокоиться о деньгах, раз я опять работаю, – заметила я, когда Дэн чуть раньше упомянул об этом. Я не возражаю, чтобы он работал над другими проектами – отлично, если есть что-то еще, на чем он может сосредоточиться, да и это может открыть перед ним новые двери, но у меня все холодеет внутри при мысли, что придется остаться одной дома после того, как я свалилась в канал.

– Дело не в деньгах, малыш, просто… Ну, мне здесь немного скучно, когда я весь день в одиночестве сижу дома, а ты в это время ходишь на работу. – Он выглядел робко и сконфуженно, словно признание в том, что ему хочется общаться с людьми, говорит о глупой слабости. – Я подумал, что таким образом время от времени у меня получится общаться с живыми людьми.

Я почувствовала себя отвратительно, почувствовала себя эгоисткой, когда Дэн быстро добавил, что если я хочу, чтобы он остался дома, то он, конечно, останется. Статья не так важна, как я, – может подождать до следующего раза. Однако я достаточно знаю про мир журналистики, чтобы понимать: «до следующего раза» может означать «когда-нибудь» или «в неопределенном будущем».

– Конечно, ты должен пойти, – ответила я с улыбкой, которая, надеюсь, не выглядела такой фальшивой, как мои чувства. – Со мной все в порядке. Через пару дней я вернусь на работу, а когда меня не будет дома и суетиться вокруг меня не придется, тебе нужно будет на чем-то сосредоточиться.

Должна признать, из моего мужа получилась бы великолепная медсестра. Он неустанно заботился обо мне после того, как меня выписали из больницы наутро после падения в канал. Они продержали меня ночь – сказали, нужно понаблюдать, но я знала, что дело, скорее, было в том, что в ночное время некому подписать свидетельство о выписке. На следующее утро врачи объявили, что мое состояние позволяет мне вернуться домой, если там есть кому обо мне позаботиться. Дэн взялся за это дело так, словно подписал клятву кровью, и чуть не задушил меня своей заботой. Слава богу, он вышел из палаты, чтобы позвонить, когда мне сообщили, что с ребенком все в порядке.

Включаю свет в кухне, затем оглядываюсь и моргаю. Все нормально, все вещи стоят на тех же местах, где я их оставила, когда отправилась наверх вздремнуть. Так почему же мне не по себе? Я не нахожу здесь ничего, что могло меня разбудить, ничего очевидного – ни одна тарелка не соскользнула в мойку, пакет с отходами, приготовленными на переработку, не свалился. Мне некомфортно думать, что меня, вероятно, разбудили собственные кошмарные сны.

Я стоически игнорирую кромешную тьму за кухонным окном и молча напоминаю себе, что при первой же возможности нужно купить шторы. Открываю дверцу холодильника и достаю коробку апельсинового сока, которую Дэн специально для меня купил в магазине. «В нем много витамина С», – с гордостью заявил он. Я делаю глоток прямо из коробки и хихикаю из-за того, что не подчиняюсь указаниям мужа – Дэн бы содрогнулся даже при мысли о том, что так можно пить. Если я собираюсь отдыхать наверху, нужно налить сок в стакан, чтобы меня потом не отчитали.

Я закрываю дверцу холодильника локтем и поднимаю глаза. Коробка выпадает у меня из руки. Холодный липкий апельсиновый сок расплескивается по полу, разливается по моим ступням, но я едва ли это чувствую. У меня из горла вылетает душераздирающий крик – я вижу бледное лицо, прижатое к кухонному окну.

Глава 43

Имоджен

Лицо исчезает и направляется к большим дверям, ведущим во дворик позади дома. Я опять ору и хватаюсь за ручку двери черного хода в задней части дома – заперта. Бегу в столовую, где находятся двойные стеклянные двери. Они закрыты занавесками. Понятия не имею, запер Дэн эти двери, когда уходил, или нет, но я не могу заставить себя раздвинуть занавески и посмотреть, кто стоит с другой стороны. Хватаю сумку, в которой лежит мобильный телефон, с обеденного стола в столовой, и закрываю за собой дверь в эту комнату. Теперь я стою в гостиной в передней части дома и осматриваюсь в поисках того, чем можно было бы забаррикадировать дверь в столовую. Даже если стеклянные двери, ведущие во внутренний двор, открыты, я не могу позволить этому человеку разгуливать по дому. Я могу его остановить!