Приглашение на порку

МАРГАРИТА. Да нет! Я и тогда не смела посчитать это настоящим предложением… Да вообще… Обо всем о том, да только вы и знаете, мои самые, самые что ни есть близкие… Да и он, барон…

ЭДУАРД … если только не забыл давним давно. (Через минуту.) Ты не посмела посчитать это настоящим предложением… (Истошно.) Вот. Вот. Мать! Какой рабыней ты себя чувствовала перед ним! Ни гимназия твоя, ни краса твоя, ни манеры, ни чего не значили! Семь веков рабства сделали своё! Народишко крестьян, нелюдей, рабов! И вдруг! Как трудно так вдруг осознать себя, что за тобой сила, ум! Осознать себя полноценным человеком! И вновь все напрасно? Теперь лучших из нас они калечат, убивают, гонят гнить на каторгу… А остальные что? Опять добровольно под рабским ярмом? И те, утомленные большими мыслями, малые человечки в той комнате, сладенько спящие в своих теплых кроватках…

МАРГАРИТА. Пущай малые человечки учатся отличать добро от зла. Пока это главное и этого достаточно!

ЭДУАРД. Мы то научились рознить добро да зло. Настала пора действий! Чтобы покончить со злом!

МАРГАРИТА. Пора действий?… Ой, не рано ли было?…

ЭДУАРД. Нет, мать, нет! Настоящее время пришло! Хоть и теперь мы попрятались по лесам, минута эта не ушла. Пусть только мы вновь соберем силы! Пусть только не впустим в себя снова раба!

ЛИИНА(лихорадочно повторяет слова сказанные матерью в начале).

И что в душе этой камнем драгоценным сверкает,

Не отдаст никому сердце полно надежды…

Все замолчали, отец отвернулся, как бы вглядывается в даль.

ЭДУАРД(приближается к сестре, берет ее руку, с болью прижимает к себе.) Сестра… мы не сдадимся… Мы выдержим! (Услышав чужой звук за дверью, хромая быстро уходит. Мать успокаивающе гладит плечо дочери. Отец все еще молчит.)

С кнутом в руке входит Бренцис.

БРЕНЦИС. Тихо так у вас, думал, нет никого… Вечер добрый!

КАРЛИС. Добрый, добрый, сосед!

БРЕНЦИС. Ну, что делать — то будем? Аж, не слыхали еще новости? Аль Эрнест не приехал еще?

КАРЛИС. Не приехал.

БРЕНЦИС. Господи помилуй! Так вы аж ничяго да не знаете! Эрнест значь, при монополе засиделся! Кабак уж битком после сегодняшней проповеди! (С лукавой улыбкой.) Ничего не изменили выступления этой новой власти — бить бутылки с водкой да добро в канаву сливать… Как всё опять на полке, мужиков у стойки, иголке негде упасть…

КАРЛИС. Так что за новость! Что драгуны опять в поместье?

БРЕНЦИС. Драгуны тоже. Но они будут сидеть смирно, так как «наш барон Набихт… защиту людей нашей волости, перед грозной справедливой карательной экспедицией посланной ее Императорским Величеством Николаем вторым, взял на себя» — точь в точь — как преподобный Таупер с кафедры сказал. (С хитрецой.) Да… но на защиту от барона смогут надеяться только те, кто следующее или после следующее воскресение на церковной площади добровольно отведают легкую… порку… Именно так. Да, ну… Если только легкую… то ведь ничего страшного… не так ли?

КАРЛИС. Что? Ты слышала, Маргарита! Добрый наш барон! Значит, всех нас драть да добивать как скотину!