Приговорённые к счастью

Бальтазара вдруг кольнуло неприятное ощущение недопонимания чего-то важного. Может, Вернер действительно знал про сверхсветовую вспышку? И ждал несколько часов, пока телескопы накопят достаточный объём наблюдений? Но если знал, то выходит, он и устроил этот «сверхсветовой фокус»? Но это же научный прорыв, притом никому не известный! Бальтазар решил завтра расспросить об этом Адольфа.

– Опять ты Вернера приплёл! – Дмитрий в сердцах хлопнул ладонью по столу. – Вырисовывается ему! Он добряк, каких поискать. Человек мухи не обидит, комара на себе не прихлопнет, даст кровушки напиться. Если вы, конечно, ещё помните, что такое комары да мухи.

– Помним! – закивал Альберт. – Комар – это инспектор-дефектоскоп, он суёт своё жало куда ни попадя.

– Муха – бот-монтажник, отбившийся от роя и лезущий куда не просят, – подхватил Бальтазар.

– Да ну вас, шутников! – с показным негодованием воскликнул Дмитрий. – Вернер душка, просто ангел. Возится с этим отребьем по доброте душевной.

– Но человек-то пропал, – настаивал Бальтазар. – Его человек!

– Это мог быть ещё один фокус, – предположил Альберт. – Я с похожим мошенничеством встречался. Думаю, этого Румана там вообще не было, одна видимость. А лаборант наш – дурак. Или ему заплатили.

– Никто не заметил подвоха? Что им вместо живой души призрака подсунули? – усомнился Бальтазар.

– Красиво обдурили! – хмыкнул Альберт. – А «пропавший», к примеру, рванул за Плутон. Пока разберутся, пока его сыщут… Если поверят, что сгинул, так и искать не станут. Всё лучше, чем его будут топить, душить… Или чего он там набезобразничал?

– На вилы должны были поднять, – ответил Бальтазар, в раздумьях оглаживая свою бородку. – Всё равно странно. Огромные средства растрачены, а Вернер даже разбираться не захотел. Я бы сказал, он побоялся. Что-то он скрывает.

– Железной выдержки человек, – гнул своё Дмитрий, но задумался, вслед за приятелем начав оглаживать свою бородищу. – Думаю, решил так: «Сбежал – и чёрт с ним, но не выдам». Институт по своей воле ошибку не призна́ет и деньги не вернёт.

– Такие деньжищи… – Бальтазар недоверчиво покачал головой. «Нет, всё не то. Не призрак. Поубивал бы нас этот призрак, если бы ему повезло. Я ему в глаза смотрел».

– Бюрократия в чистом виде, – засмеялся Альберт. – Деньги получили, работу выполнили, результат доложили: человека нет, воскрешать некого. Он кому нужен? Потерпевшим? Вот и пусть суетятся, звонят в колокола и требуют отмщения. А их дело – сторона… Кстати, заметьте, сколько разных фокусов вокруг этого ракетчика…

– И я о том же, – кивнул Бальтазар.

Дмитрий в досаде махнул на них рукой.

– Вы меня извините, господа, что вмешиваюсь, но я этого решительно не понимаю! – с апломбом воскликнул Лёва. – Неужто нельзя простить? Почему им попустительствуют? Почему не отговаривают?

Повисло нехорошее молчание. Трое бывалых лунян переглянулись меж собой, Михаил насупился, а Нильс показал интерес и вроде как хотел высказаться, но тоже отмолчался.

– Хорошо вам, Лёва, быть добреньким, – тихо и со злостью бросил ему Михаил. – А каково ни за что убитым? Когда зверью мало покалечить и забивает до смерти? Долго и с наслаждением? Каково так ушедшим? Когда никто не поможет, дрожат за свою шкурку. Я бы таких гадов… – просипел он и осёкся.

– Кто попал к нам не из тёплой кровати, тоже имеет свой вес и голос, – сухо заметил Лёве Бальтазар. – Как и свои отчаянные желания, с которыми приходится считаться.

– Мы таких споров избегаем. И сейчас не станем обсуждать, – умиротворяюще подвёл черту Дмитрий.

Лёва своим угрюмым видом выражал одновременно и несогласие, и нежелание отвечать.

– Ну-с, гости дорогие, всё съедено, всё выпито, вечер близится к концу! – вдруг хлопнул в ладоши Дмитрий, поднимаясь. – Славно посидели!

Бальтазар подмигнул Альберту, и тот усмехнулся: начался известный им обряд выпроваживания.

– Пора нам по домам, к заждавшимся нас жёнам, – ласково увещевал Дмитрий собрание.

Альберт немедленно встал, за ним вскочил Нильс, поднялись и Лёва с Михаилом. Бальтазар тоже поднялся, хотя идти ему было некуда. Он оставался здесь. Его ждал ночлег в хорошо ему знакомой комнатушке на гостевой половине дома.

И тут же в тишине, установившейся, как задвинули стулья, раздался звон дверного колокольчика, а затем нетерпеливый стук.

У Бальтазара от этого пронзительного звука ёкнуло сердце: «По твою душу заявились…»

Глава 23. Кое-что о Фернандо

– Кого там чёрт принёс! – в сердцах воскликнул Дмитрий и отправился в прихожую.

Со стороны внутренних покоев послышались чьи-то быстрые и лёгкие шаги, и в противоположные выходу двери гостиной просунулась молоденькая девушка, не старше двадцати. Искрящийся взгляд, пышущее свежестью лицо, вьющиеся волосы до плеч. Прекрасная хозяйка дома, милая Аня. Красивая и статная, в васильковом платье – глаз от неё не оторвать. Смотрит на них лукаво, улыбается.

– Не пора ли закругляться, спорщики? – наморщила она слегка вздёрнутый носик, поджав бантиком алые губки. – А где Дима? Ой, Бальтазарчик! – она послала ему воздушный поцелуй и похихикала в кулачок.

Тот покраснел.