Приговоренные к войне

Враг наступал совсем не так, как шагающая стена «халанкха». И не так, как недавняя «подкова» черношлемных «демонов». Разрозненные группы бойцов противника, возникающие там и сям, двигались перебежками. Мгновенно валились наземь, перекатывались. Замирали, как будто проваливались под землю.

Потом возникли странного вида предметы, величиной и видом напоминавшие маленькие гоночные лодки — скутеры. У этих странных средств передвижения (или боевых машин неведомой пехоты?) не было ни колёс, ни салазок. Однако, несмотря на это, «лодочки» очень резво передвигались. Это было необъяснимо, так как их абсолютно никто не тянул и не толкал. Они имели обтекаемую, скруглённую на углах форму. И неслись по траве, словно на воздушной подушке, с одним лишь отличием — они резко меняли скорость и направление движения.

Если бы забраться хотя бы на самое захудалое облачко, плывущее над полем битвы, можно было бы увидеть, что боевые действия развернулись не везде. Однако тот напор и та огневая мощь, с какими наступали неизвестные воины в светлой униформе, сулил большинству землян, пытавшихся преградить им путь — всё-таки попасть на это облачко. И на все соседние сразу. Вознестись, отбросив жизни, обесценивающиеся с каждой минутой боя.

Но динамично изменяющуюся карту сражения можно было разобрать только с немыслимой заоблачной высоты. Увы, не с высоток, защищаемых советскими мотострелками!

Противник наступал тремя основными группами. И, как бы там ни было — главной сценой в театре военных действий опять оказался участок, закреплённый за монгольскими гвардейцами. Кусок чужой земли, который Чёрный тумен защищал, как свою собственную. Сюда, из низины, восходя на широкое поле, ринулся самая большая группировка светлых воинов.

Дивные повозки, напоминающие небольшие вытянутые лодки, стремительно приближались к середине поля. Уже можно было разобрать, что в каждой находилось по два воина, из которых один управлял боевой машиной, другой же — неведомым оружием, закреплённым стационарно.

Скоростные челноки оставили далеко позади пехотинцев, словно были предназначены для разведки боем...

Сорвавшаяся с места конная лава, яростно вереща, нахлёстывая и без того заведённых общим куражом лошадей, раздалась ненадолго в стороны. Пропустила в образовавшуюся брешь одинокую фигуру Великого Хана, и, тут же сомкнувшись, во весь опор устремилась на россыпь пехотинцев врага,

Хасанбек, к тому времени успевший сместиться влево к перелеску, послал одного из своих телохранителей к Отряду багатуров с указанием тысячнику Бурхулу: срочно направить в распоряжение темника пять сотен витязей вместе со знаменосцами и Белым Девятиножным Знаменем. Самому же Бурхулу — оставаться при Ставке с другой половиной Отряда.

Темник проводил взглядом удаляющуюся в сторону неприятеля конницу. На этот раз битву начала шестая тысяча Шанибека. Они резво преодолели четверть простиравшейся впереди равнины, когда...

...там, на значительном расстоянии, недоступном для ордынских стрел...

...где уже отчётливо различались крохотные фигурки воинов наступавшей вражеской пехоты...

...даль ПОЛЫХНУЛА множественными беззвучными вспышками!

И словно пучки прицельных молний — сверкнули! — ударили в самую гущу наступавшей конницы монголов. Мгновенно. Без промаха.

Тотчас же среди атакующих нукеров полыхнули вспышки разрывов, и многие всадники оказались полностью объяты пламенем. Боевой клич захлебнулся, перекрываемый нечеловеческими криками, истошным рёвом лошадей. А пучки молний продолжали прилетать. Залп за залпом. И каждый приносил на кончиках светящихся нитей сгустки огня, заливавшего обезумевшую конно-людскую массу, словно он был горящей жидкостью. Залпы выбивали всадников из сёдел, валили лошадей на полном скаку. Те же, на кого жидкий огонь перебрасывался — сами покидали сёдла, катались по земле, надеясь сбить пламя...

Через короткое время от атакующей стены остались разрозненные всадники. И целая горящая пустошь посреди равнины, по которой метались живые факелы. Конные. Пешие. Уцелевшие нукеры нахлёстывали коней, стремясь поскорее прижаться к спасительным островкам зелени по краям поля...

Вторая конная лава, возглавляемая Хэргулаем, командиром третьей тысячи, видя кромешный ад, ожидавший их впереди — успела перестроиться. Тысячник среагировал вовремя, и его подчинённые резко разделились пополам, устремились вправо и влево, в проходы между перелесками и горящей пустошью. Может быть, стремительный рейд двумя колоннами по краю поля будет удачнее?

Но, похоже, враг знал ответы на все загадки, которые сегодня были в состоянии загадать монголы. Огонь дьявольских управляемых молний также разделился на две половины. И хлестанул одновременно по двум направлениям, сразу залив сплошным огнём авангардные отряды обеих атакующих колонн.

Огонь вскоре перекинулся и на перелесок. Зелень затрещала, пожираемая незатухающим пламенем. Клубами повалил белый удушливый дым.

Сотенные командиры тут же были вынуждены дать команды своим воинам — углубиться в лесополосу и пробираться вперёд меж стволов деревьев.