Приговорённые к совершенству

— Светлана Владимировна, это очень важно — поймите. Сергей Геннадьевич исчез при выполнении крайне ответственного — государственного, если хотите — задания. И ваши голословные уверения, что он сейчас вне опасности, хотя и находится чёрт те где — на погибшей двести тысяч лет назад планете разумных муравьёв! — звучат для нас крайне неубедительно. Производят впечатление, что вы или несколько не в себе, или заведомо нас мистифицируете. — Слова «заведомо мистифицируете» Горчаков произнёс с лёгким нажимом, дабы до безответственной фантазёрки дошло, что шутить здесь не место и не время. — Поэтому, Светлана Владимировна, очень прошу, об имеющейся у вас информации расскажите как можно подробнее. Кто? Откуда? Каким образом? И, главное, насколько, по вашему мнению, этим сведениям можно доверять?

— Иннокентий Глебович, да я Андрею Матвеевичу в общем — всё: ну, что до меня дошло оттуда, обо всём ему рассказала. Как под Новый Год, когда Серёженька не приехал вовремя, места себе не могла найти, позвонила в его секретную службу — и вдруг. Голос не голос — даже не знаю. Скорее — внутренняя уверенность. Будто мне прямо вложили в голову. Ну, что с Серёженькой ничего плохого не произошло. Ни с ним, ни с Иваном Адамовичем, ни с Олей. Что их, как и в прошлый раз, переместил внеземной разум. И благополучно вернёт обратно. Ей Богу, не вру. Конечно, если хотите, можете считать меня сумасшедшей, — делясь своими откровениями, Света, не испытывая ни малейшего смущения, смотрела на присутствующих такими невинными глазами, что у Горчакова не возникло ни какого сомнения в её искренности, — но что знаю, то знаю. А вот — как и откуда… этого, Иннокентий Глебович, я вам не могу сказать. Вернее, уже сказала: ну, будто мне непосредственно вложили в голову… а вот — кто?.. и насколько этому можно верить… Я, Иннокентий Глебович, верю… полностью и до конца… хоть проверяйте меня на вашем американском «детекторе лжи»! У Андрея Матвеевича есть — я знаю.

— Ну, зачем же так, Светлана Владимировна. Я вовсе не хотел обижать вас своей подозрительностью. Просто, согласитесь, рассказанное вами… а нам надо знать точно… ведь от наших с Андреем Матвеевичем решений зависит судьба России.

Некоторую дозу дежурной патетики в конце разговора Горчаков, уже не надеющийся узнать от Светы что-нибудь определённое, посчитал уместной. Однако в ответ на эту казённую фразу глаза у женщины широко раскрылись, взгляд сделался отрешённым, и после минутной паузы она заговорила ровным — без интонаций — «сомнамбулическим» голосом.

— Судьба России? Нет, Иннокентий Глебович. Судьба России решается сейчас не здесь. Не в Ростове, не в Диком Поле — вообще: не в нашем мире. Там — где сейчас Серёжа. Будто бы в прошлом, но и не совсем в прошлом. И судьба не только России и даже не только Земли, но и всей нашей Вселенной. Ведь если будет нарушено Большое Равновесие, то мы все в миг исчезнем. Так — будто ни Земли, ни Солнца, ни других звёзд никогда и не было. А было… не знаю… я этого не могу понять. Ну, в общем, вместо нас и всего, что мы знаем, будет что-то другое. Если Серёжа, Иван Адамович и Оля потерпят поражение в битве, которая никому из людей и не снилась. Нет — конечно, не в битве. То, чем они сейчас заняты — не война. Дело. Всеобщее Дело. Но если они его не сумеют сделать… нет. Здесь темно. Ничего не вижу. Какая-то не то что бы прямо враждебная, а просто зародившаяся в другом континууме сверхцивилизация соперничает с нашей. Нет — не соперничает. Взаимодействует так, чтобы сохранялось Большое Равновесие. Ведь если Оно будет нарушено, то обе эти сверхцивилизации потерпят значительный ущерб. От которого оправится им будет очень трудно. А мы — исчезнем. Верней — не родимся. Не только живые существа, но и планеты и звёзды. В мире, в котором нарушено Большое Равновесие, ничему этому места нет. В том мире ни что не может существовать актуально, а только виртуально — в потенции.

Так, с неизбежными искажениями и потерями, впавшая в глубокий транс Светлана пересказывала вдруг хлынувшие в её голову чужие — посланные Ольгиным метасознанием — мысли и образы.

— А Серёжа — да. И он, и Иван Адамович, и Оля — они сейчас не просто в другом времени, а в иной реальности. Из-за Оли. Она каким-то образом оказалась причастной. Ну — к сохранению Большого Равновесия. А вот каким…

Света запнулась, её немигающие широко открытые глаза моргнули, и женщина, словно бы стряхивая остатки сна, резко из стороны в сторону помотала головой. Затем, растерянно улыбнувшись, вновь обратилась к полковнику Горчакову: