Приёмыши революции (СИ)

- Летемин перед отъездом отдал. Он мне должен был, а отдать не имел, чем, вот эту штуку отдал, сказал - дорогая… Говорил, что нашёл, врёт скорее всего, спёр… Я хотел, понятно, сразу пойти сообщить, сама понимаешь… А потом подумал - не умно… Ведь тогда сразу что? Обратятся к твоим, в смысле, ладно б к родителям, а то к этим вроде как сёстрам - ну, чтоб опознали, чья… А они не опознают, они ж эту брошку в глаза не видели. Ну и зачем, лишнее внимание, одно за одно… и как бы чего совершенно лишнего не вышло из-за брошки этой дурацкой. Лучше, подумал, тебе отдам, ты уж сама решишь, что с нею делать.

Мария задумчиво провела пальцем по оправе.

- С одной стороны, вроде как, не знаешь, как и благодарить - всё же мелкая, а память… А с другой - ведь и мне её держать не безопасно, не дай бог, кто увидит и начнёт дознаваться… Зря разве строго запретили даже мелкий браслетик или перстенёк брать.

Красноармеец пожал плечами, с противоречивыми чувствами рассматривая эту мелкую, мирную вещицу, таящую в себе при том такую нереальную, несоотносимую с её видом опасность. В истории о проклятых украшениях из разбойничьих кладах он разве что ребёнком верил, а тут - разве, по сути, не что-то подобное?

- Ну, может, всё ж не такая она опознаваемая? Вензель на ней, гравировка какая-нибудь есть? Если нет, так может, всё ж такая и у какой-нибудь ещё богатой девушки могла б быть?

- Да ведь богатой-то девушкой мне тоже нельзя быть, - улыбнулась бывшая царевна, - а мне, какая я по нашей сказке есть, не то что эта брошка, а вот такой её кусочек не по ранжиру!

- Ну, прямо совсем невесело… Может быть, правильней было тогда выкинуть её где-нибудь по дороге?

- Подожди… - вспомнились собственные мысли недавнего времени, - если уж она к тебе попала, так само по себе это, наверное, не зря. Вот что, нужно её продать. Это самое правильное, и с рук сбудем подозрительную вещь, и деньги не лишние будут… Брошка Ольгина, конечно, но поди, это она мне простит. У неё таких брошек ещё видимо-невидимо. Ну или, если захочет, какую-нибудь свою подарю. Всё равно сейчас-то ей эта брошка самой без надобности.

- Только продавать-то тогда тоже нужно осторожно, чтоб подозрений не вызвать к себе, не кому попало, то есть… Она стоит-то много, небось?

- Сколько она стоит, - рассмеялась Мария, - за столько мы продать едва ли сможем, это ещё не найдёшь такого покупателя. К счастью, смотрится она не слишком вычурно, простая довольно с виду-то…

- Неужто так много? Тыщу, что ли?

- Эх, «тыщу»… Ну, самое дорогое в ней камушек. Можно, например, камушек отколупать и продать их раздельно, камушек и оправу, тогда опознать труднее…

- Это и продавать тогда ещё вопрос, кому… Мне, думаю, неразумно - заметут сразу, заподозрят, что украл… А тебе можно сказать, что прислуживала у какой-нибудь богатой дамы и она тебе эту штуку на прощание подарила. Ну и да, так изобразить, что ты истинной её цены не знаешь. Тут хоть обидно, но надо так - жадность всё дело сгубит, деньги жизни не стоят. Но и деньги не лишне бы, да. Если здесь останемся, можно дом купить, корову… Ты если коров боишься, то бабка-то тебя научит… Свадьбу, опять же, будет, на что сыграть…

- Свадьбу, Паша?

- Ну, с пышностью опять же не выйдет, и у меня половина друзей на фронте, и у тебя… вон… Однако ж если будем ждать спокойного времени, так и не дождаться можем. Меня, может, завтра снова на фронт отправят и там убьют?

- Пашка, прекрати.

- А чего? Я, конечно, когда отбывал, мне на вопрос, когда обратно, командир только рукой махнул… Понимаю, не до меня тут вообще… Но ведь мало ли. Вон я там купола, кажется, вижу? Можем зайти, справиться насчёт этого вопроса?

Тут уж Мария слов не нашла, а только обалдело смотрела на Пашку.

- Нет, мне-то оно не позарез, мне расписаться главное. Но тебе-то, как понимаю… Да и твои, поди, не поймут иначе, скажут - несерьёзный… Я имею в виду - эти твои… Я ж и подарки взял, чтоб не с пустыми руками свататься идти, а на это, между прочим, ушла почти вся наличность. С теми-то твоими, конечно, уж не знаю, что делать будем… Только и надеяться, что матушку вашу, извиняюсь за такие слова, Кондратий от таких новостей не приобнимет. Но тут уж извините, право имею… Это по-доброму только нас двоих дело, и поскольку обществу нашему быть бесклассовым, то тут больше нет преград, кому на ком жениться, пусть уж поверят, что нет мне в этом престижу, как нет и позора.

Мария засмеялась, потянула Пашку за ворот гимнастёрки.

- Нравятся мне твои рассуждения… Только чего ж тогда про сватовство к «этим моим» заговорил?

Пашка обнял её, приподнимая и кружа в объятьях.