Приют контрабандиста

Вихра разбудила нас на рассвете. Лежавший у порога Гаммер её не смутил. Она только спросила, сквозит ли ночью из-под двери, и посоветовала в следующий раз запастись дополнительным одеялом.

После завтрака Вихра предупредила родителей, что мы возьмём спелеологическое снаряжение. Станка завернула нам в дорогу всяких вкусностей, а Страхил вызвался отметить на «Гугл-картах» парочку популярных пещер. Мы объяснили ему, что хотим для начала потренироваться в штольне и запланировали там ночёвку, – подозревали, что отыскать сундук к вечеру не успеем, и рассудили, что так проще объяснить Страхилу наше долгое отсутствие.

Богданчик с утра носился по двору: прятался от Наоми, сам гонялся за ней и, поймав, тискал. Наоми повизгивала, уж я не знаю, от радости или боли. Услышав, что мы отправляемся в штольню, Богданчик присмирел. Робко спросил, почему бы нам не отправиться куда-нибудь ещё. Кажется, решил, что мы прихватим его с собой, и немножко струсил. Осознав, что прихватывать его никто не планирует, Богданчик переменился – разве что на голову не вставал, напрашиваясь сопровождать нас до глубин маджаровского рудника. Живописал, какой замечательный из него выйдет оруженосец. Точнее, касконосец. Или фонареносец. Или что там нужно нести, а затем подавать в случае опасности. Мы рассмеялись, когда Богданчик с серьёзным лицом заверил нас, что быстро бегает и прицельно, не хуже какого-то там семпая, «метает кал на расстояние до ста двадцати метров».

Получив отказ, Богданчик всё равно крутился рядом и сожалел, что не «подрубит из штольни стримчик», а мог бы собрать «нехилый такой онлайн». Похвастался, что завёл себе канал на «Твиче», даже собрал десяток просмотров. В итоге достал смартфон и умчался стримить несчастную Наоми в надежде, что её очаровательная мордашка принесёт ему первый донат.

Я вдруг поняла, что с Богданчиком нам было бы не так страшно угодить в ловушку и застрять в недрах горы. На поиски десятилетнего племянника Страхил поднимет весь муниципалитет, если не всю Хасковскую область! Я ужаснулась собственному коварству, а потом поручила Богданчику секретное задание. На одной из распечаток чернильной карты кратенько написала о лабиринте мертвеца и вложила распечатку в конверт. Попросила Богданчика вскрыть его послезавтра и передать содержимое письма Страхилу. Пообещала вернуться значительно раньше и вознаградить Богданчика внушительным донатом, если конверт к тому времени останется нетронутым. Вручить письмо напрямую Страхилу или Станке я побоялась – решила, что они заподозрят неладное и прочитают о лабиринте, едва мы отойдём от дома.

Сборы закончились, и всё бы хорошо, но Вихра умудрилась напоследок поругаться с папой. Не знаю, что случилось. Я только слышала, как они заперлись на кухне и чуть ли не кричали друг на друга. Мы с Настей и Гаммером предпочли выйти на улицу. Станка проводила нас улыбкой, будто и не слышала ссору.

Вихра, раскрасневшись, выскочила в калитку. Закинула вещи в багажник. Не говоря ни слова, села за руль и понеслась к центру Маджарова. Мы проскочили панельные пятиэтажки, заброшенный полицейский пост, возведённую в честь малоазийских болгар часовенку и вылетели на бетонный мост. Кажется, Вихра предпочла бы часок мчаться по дороге, но вынужденно затормозила неподалёку от пляжа, с которого началось наше знакомство с Ардой, и мы ещё полкилометра топали пешком.

Я взмокла в многослойной одежде. Не представляла, каково Вихре и Гаммеру под тяжеленными рюкзаками. Вихра вроде бы успокоилась и, предвкушая поиски сокровищ, насвистывала что-то задорное. Было странно видеть её без кроксов и коротеньких шорт, но вообще она неплохо смотрелась и в тёмно-синем комбинезоне, а я со всеми припухлостями шерстяной поддёвки напоминала мешок с картошкой. И где тут справедливость?

Машин не было, и вскоре мы добрались до сдвоенного входа в штольню. Темневшие в скале проёмы сейчас показались глазницами громадной головы, между которыми взгорбился скальный выступ изломанной переносицы. Желания дорисовать голову и представить, как под землёй прячется её оскаленная пасть, не возникало. Ещё меньше хотелось воображать, что мы через глазницы проберёмся в черепную коробку похороненного гиганта и отправимся блуждать по его окаменевшим внутренностям.

Я подставила лицо прохладе, вырывавшейся из ближнего проёма. К ней примешались неприятные запахи сырого камня, застоявшейся влаги и какой-то общей несвежести, но я наслаждалась мимолётным отдыхом и старалась пустить прохладный ветер поглубже за пазуху.

Проверив наши рюкзаки, Вихра быстренько надела подкасник, каску, натянула и отрегулировала ремешки налобного фонаря. Настя с Гаммером так же лихо со всем управились, а я, как обычно, завозилась. Чуть ногти не обломала, пока мучилась с ремешками оголовья. Вихра пришла мне на выручку, и мы наконец зашли в правый, более удобный проём.