Приют контрабандиста

– Мы здесь будто в кладовке, – громче сказала я. – Как Санди из «Золотой цепи».

– Это который по прозвищу Голова с дыркой?

– Он самый. Только Санди попал не в кладовку, а в шкаф. Случайно подслушал разговор аферистки Дигэ. Она хотела выйти замуж за владельца особняка, чтобы затем подстроить его смерть и…

– Ну, ну! – подстегнула меня Настя. – Ближе к делу!

– В общем, Санди спрятался в шкаф. И там нашёл проход в лабиринт, где хранилась золотая цепь. Сейчас, подожди.

Я открыла на смартфоне роман Грина. Отыскала нужный фрагмент и прочитала вслух:

– «Я заметил справа от себя, в той стороне, где находилась стена, узкую металлическую защёлку неизвестного назначения». Это он в шкафу сидит, – пояснила я. – Так вот. «Я нажал её вниз, вверх, вправо, в отчаянии, с смелой надеждой, что пространство расширится, – безрезультатно. Наконец, я повернул её влево. И произошло, – ну, не прав ли я был в самых сумасбродных соображениях своих? – произошло то, что должно было произойти здесь. Стена шкапа бесшумно отступила назад, напугав меня меньше, однако, чем только что слышанный разговор, и я скользнул на блеск узкого, длинного, как квартал, коридора, озарённого электричеством».

– Значит, ищем защёлку и поворачиваем её… влево? – неуверенно спросил Гаммер.

– Не знаю…

Я коротенько перевела Вихре прочитанный отрывок. Вихра пожала плечами, а мы втроём подошли к стене, в которой, если верить карте, предусматривался проём. Осмотрели её. Ни защёлки, ни болтика, ни крючочка. И ничего похожего на ручку. Обычная бугристая стена, сложенная из каменных выступов и углублений.

Гаммер надавил на ближайший выступ. Ждал, что тот окажется замаскированным рычагом. Тщетно. Надавил на второй. Затем на третий. Мы с Настей последовали его примеру и минут десять без толку нажимали на любые мало-мальски заметные бугры, пробовали просунуть пальцы в углубления между ними, и Гаммер проворчал, что в компьютерных играх никогда не любил вот такой беспощадный пиксельхантинг: загадки разгаданы, ребусы решены и остаётся ткнуть мышкой в нужный пиксель, чтобы сработал прописанный разработчиками скрипт.

Я не слишком вникала в ворчание Гаммера. Пыталась вспомнить что-нибудь уместное из «Золотой цепи» или другой книги Смирнова. Навалившись на стену, потянулась к верхним буграм, и у меня закружилась голова. Я испуганно отшатнулась. Решила, что от усталости и спёртого воздуха теряю сознание. Присела на корточки. Приготовилась заблаговременно лечь на пол, чтобы, упав в обморок, не расшибиться, однако слабость ушла.

Сердце билось ровно, ноги не подкашивались, и я привстала на цыпочки. Кое-как надавила на бугор под потолком. Меня опять повело. На сей раз я поняла, что голова в действительности не кружится, но почувствовала, что буквально проваливаюсь в стену. Вновь отпрянула и краем глаза уловила едва приметное движение.

– Гам… – прошептала я. – Насть…

Увлечённые поиском рычага, они меня проигнорировали.

– Гам! Насть!

– Чего?

– Идите сюда!

Я всем весом навалилась на стену, и её кусок, бывший, по сути, потайной дверью, начал медленно вдавливаться внутрь. Настя прислушивалась к моему пыхтению. Хотела пошутить, но шутка, едва сорвавшись с губ, оборвалась.

Настя увидела.

И Гаммер увидел.

Они упёрлись в стену по сторонам от меня. Мы с натугой сделали несколько шагов в глубь горной породы. Я уже не сомневалась, что обнаружила проход. Обошлось без защёлок и рычажков, но Смирнов явно вдохновился описанием подобного прохода в «Золотой цепи». Дверь шла на удивление плавно, без посторонних звуков. В напряжённой тишине раздавались лишь наше взволнованное дыхание и шарканье наших подошв.

Настя и Гаммер мешали мне разглядеть, как далеко мы продвинулись, и я отскочила назад. Поняла, что мы высвобождаем полноценный проём метра два в высоту и полтора в ширину. Нижний край двери был волнистый и повторял несложный контур порога, а края по бокам и сверху были рваные, с щербинами и зубцами – их чередование совпадало с обратным чередованием щербин и зубцов на откосах. Верни дверь на место, и не различишь её изогнутого контура, петляющего между буграми стены́. Она входила в проём, как идеально подобранная деталь пазла.

Настя с Гаммером продвинулись ещё на пару шажков, и я заметила, что под ними поблёскивает десяток массивных направляющих реек, по которым катились невидимые нам колёсики. Рейки были притоплены в камень и смазаны белёсой смазкой. Поскользнувшись, Гаммер упал на колени, но тут же вскочил, и вскоре откосы проёма обнажились на добрый метр. Между ними и дверью обозначились тёмные щели. Настя и Гаммер буквально выталкивали кусок стены в соседнюю галерею.

Когда щели достаточно расширились, дверь застыла. Как бы Настя с Гаммером ни упрямились, она больше не сдвинулась ни на сантиметр, но, стоило им шагнуть назад, плавно пошла за ними, и Гаммер подпёр её спиной. Убедившись, что он без особого труда справляется один, Настя метнулась ко мне.

– Карта не обманула, – прошептала я, словно открывшийся проём был миражом, способным развеяться от первого громкого слова.

– Ага, – так же тихо ответила Настя.