Приказано молчать

Вороны остались в ущелье. Старики видели в этом примету: «Будет здесь еще кровь. Ждет воронье», – говорили они. Молодые смеялись над этим предположением, но так же, как и старики, ходить в ущелье перестали. К бахчам, которые начинались сразу же за горушкой, подгорновцы протоптали новую тропу; она была длиннее той, что через ущелье, но все ходили по ней, ходят и сейчас, потому что привыкли, хотя теперь об убийстве в ущелье многие знают только из рассказов старожилов.

Застава не задержала тогда бандитов, пограничники даже не смогли тогда понять, в каком месте прошла банда… Но ущелье с тех пор считается местом, где вероятней всего может пройти нарушитель. И хотя с тех пор ни одного нарушителя здесь не задержали, пограничные наряды каждую ночь слушали здесь тревожную перекличку воронья.

2

В три часа ночи к ущелью подошли двое: заместитель начальника заставы Подгорновка старший лейтенант Вениамин Малыгин и приехавший на заставу из политотдела части лейтенант Сергей Борисов. Перед входом в ущелье офицеры остановились и стали вслушиваться в ночные звуки.

За горой шумит водопад, но этот однообразный шум не мешает слушать тишину. Скрипнул кузнечик, прошуршала в траве змея, возвращавшаяся с ночной охоты под свой камень; где-то вдали тоскливо икнула цапля. И снова ни звука, только шумит водопад…

Постояв несколько минут, Малыгин и Борисов вошли в ущелье, чтобы проверить службу пограничного наряда, еще вечером высланного туда начальником заставы. И почти сразу же, как вошли, услышали хриплое карканье ворон.

– Еще бы ведьму сюда, и как в сказке, – тихо проворил Малыгин, останавливаясь. – Как сговорились, никогда не дадут наряд врасплох застать.

Лейтенант Борисов, который впервые зашел в это ущелье и которому было жутко от этой черноты, окружавшей их, поднял голову, пытаясь увидеть птиц, и чуть натолкнулся на Малыгина.

– Орут, – продолжал так же тихо говорить старший лейтенант, обращаясь к Борисову. – Здесь и похоронили председателя?

– Здесь.

Борисов уже слышал об убийстве Капалина и о загадочном исчезновении банды. Рассказал ему об этом инструктор политотдела майор Данченко, когда лейтенант собирался в командировку. Майор предупредил тогда:

– Все, кто первый раз попадает в Подгорновку, пытаются распутать клубок. Смотри – затянет и тебя Шакирбай.

Действительно, лейтенант заинтересовался этой историей и вчера сам попросил начальника заставы майора Рудкова назначить его на проверку наряда в ущелье, чтобы выполнить задание начальника политотдела – проверить службу на отдаленном участке, – и побывать в ущелье, о котором так много говорят.

– Наряд в конце ущелья?

– Да.

– Пошли?

– Пошли.

3

Когда офицеры, проверив наряд, вышли из ущелья, стало светать.

Солнца еще не было видно, но лучи его серебрили дальние снеговые вершины гор; над одной из вершин перистые облака развернули веер, заря окрасила основание этого веера в розовый, а верх – в желтый цвет. Посветлели и горы, полукольцом окружавшие долину; отчетливо стали видны разбросанные на склонах и хребтах высокие и стройные тянь-шаньские ели. Борисов смотрел на игру утренних красок и жалел, что с каждой минутой становилось все светлее, и краски блекли.

Лейтенанта Борисова недавно назначили помощником начальника политотдела по комсомольской работе, приехал он с дальневосточной границы, из тайги, и не привык еще к горным рассветам – они поражали его своим разнообразием. Не знал Борисов и участка, а участок отсюда, у выхода из ущелья, был как на ладони. Лейтенант стал рассматривать его, запоминая тропы, дороги, ориентиры.

Слева – полоса тальника. Это речка Подгорновка, огибающая единственную горушку на участке заставы. От речки доносится шум водопада. За прибрежным тальником просматривается густая поросль кустарника с редкими деревьями. А дальше вздымаются горы – все выше и выше, на многих вершинах лежит снег. В одной из лощин змеится речка Шалая, по которой проходит граница. Речка Подгорновка впадает в Шалую.

У подошвы пологой горы белеют домики села Подгорновка. Борисов сравнивал это село с теми, которые привык видеть в тайге: ровные ряды улиц, крытые дворы; ни одного дерева, ни даже кустика на километр – там боятся пожара. Здесь же у каждого дома большой сад, но дома беспорядочно раскинулись у подножия. В селе – ни одной улицы.

На окраине села, почти под самой горой – крытый соломой ток с буграми желтой пшеницы. Немного левее большим четырехугольником чернеет развалившийся глинобитный дувал, обросший кустами татарника и лебедой.

– Что это? – показывая на развалины, спросил Борисов у Малыгина.

– Кошары Шакирбая.

Осень успела наложить свои краски на камыш, сплошной стеной обступившей большое озеро Коримдик-Куль, черневшее в двух километрах от села, сразу же за заставой.

– Кошары Шакирбая… – проговорил лейтенант, подумав о той загадочной истории, о которой рассказал и майор Данченко. – Так и не узнали, как банда ушла?

– Нет.