Приход Русской Православной Церкви в России и за рубежом. Материалы к изучению приходской жизни. Выпуск 3. Благочиния Подмосковья и Новой Москвы

Для многих людей приход – это сегодня то место, тот островок, где можно укрыться. Понятно, что у них нет молитвенного навыка. Именно навыка как такового. Он начинает приобретаться. Долго ли, коротко ли. У всех по-разному: кто как практикует. Но открылась некая «дверь», в которую можно попытаться зайти. И кто-то пытается это делать, и попытка его удачна. И человек для себя доподлинно понимает, что помолился сердечно, от всей души. И Господь дал тебе, о чем ты просил. Ведь люди приходят в храм не загадать желание, а попросить чего-то. Что часто случается: в супружеской жизни не рождаются дети; может быть какая-то застарелая болезнь, пусть и не смертельная, просто хроническая, плохо поддающаяся лечению… Человек просит о чем-то конкретно. И вот когда это осуществляется, поскольку просят от души, вот тут и появляются на иконе все эти колечки и цепочки…

За минувшие годы наш приход увеличился раза в три и насчитывает сейчас, думаю, человек 60. Это люди, которых по праву можно назвать прихожанами: они часто бывают в храме, ведут церковный образ жизни, ориентируя себя и свою жизнь на православную веру и исповедование ее; они регулярно исповедуются и причащаются, то есть участвуют в Таинствах; Великим постом, как правило, соборуются. Есть также род людей, которые приходят в храм два раза в год – за святой водой и святить куличи на Пасху. Некоторые приходят несколько раз за год: кто-то Великим постом, кто-то – исповедоваться и причаститься.

За последние 20 лет постоянные прихожане «помолодели». Если вначале им было примерно 57 лет и старше, то теперь – 23 и старше. Что касается приходской деятельности, то ее основное направление – школьное. Как-то на собрании Московской епархии Святейший Патриарх упомянул о том, что в большом объеме по каждому направлению деятельности на приходе не может быть какой-либо сверхотдачи. Это просто нереально. Поэтому имеет смысл заниматься тем, что получается, что складывается лучше, чем нечто другое, и выбрать это генеральным направлением, и постоянно усовершенствовать его. И меня это воодушевило. Не потому, что я не хочу заниматься больше ничем другим. Например, у нас в округе нет ни одной военной части, а церковная Комиссия по взаимодействию с Вооруженными Силами есть. Как есть Комиссия по взаимодействию с медицинскими учреждениями, но в орбите нашего прихода нет никакого медицинского учреждения. А дети в нашей округе есть, и их можно собирать. Потому мы этим и занимаемся…

У нас есть школа звонарей. Наш звонарь Александр – человек талантливый, замечательный. Вообще-то он великолепный барабанщик с консерваторским образованием. Как звонарь он самоучка, не раз принимал участие в Международном фестивале колокольного звона в Ярославле. В последние годы он опекал одну нашу девочку – Машу (сейчас ей 18 лет). Однажды решил взять ее с собой на звонницу. «Хочешь попробовать?» – «Хочу». Стал ее учить, и у нее получилось. Тут же всколыхнулись мальчишки: «Как же так – девчонка звонит, а нас не берут?!» С этого началась школа звонарей. Сейчас ребята с удовольствием этим занимаются, звонят четверть часа перед началом службы; распределяют каждые пять минут: первые пять минут один, вторые – другой, третьи – следующий… Еще приезжали мальчик и женщина из соседних деревень – тоже хотели научиться. Мы предлагаем всем желающим, естественно совершенно безвозмездно.

Когда мы были в составе Подольского благочиния Московской епархии, у нас каждый год проводился фестиваль звонарей. И приходы, где были звонари, выставляли своих участников. Кстати, были звонари далеко не везде. И наши на фестивале занимали первое место. Причем там не было разделения на маленьких и больших. Тогда появилась идея сделать номинацию «Детский звонарь» или «Ребенок-звонарь». К сожалению, фестиваль, просуществовав три года, был закрыт. Как-то не получил поддержки. Почему – непонятно. Это было совершенно необременительно, раз в год, причем в фестивале принимали участие также светские власти. Это вещь абсолютно не затратная, и готовиться особо не надо. Но дело как-то ушло в песок.

Еще у нас есть летний детский лагерь. Он бывает в июне месяце. Идея проста: в мае заканчиваются занятия в школе, в июне родители, естественно, продолжают работать, как и в течение всего года, а дети идут болтаться на улице. Чтобы от этого их уберечь, хотя бы на три недели, мы устраиваем лагерь. Ребята приходят сюда утром, их кормят завтраком, они здесь обедают и уходят вечером. Могут делать все, что угодно: лепить, строгать, рисовать, играть, прыгать в скакалки, рисовать мелом на асфальте, гонять мяч; они даже успевают поставить спектакль за эти три недели. Занимаются с теми же преподавателями, с которыми обычно встречаются в воскресной школе. Дети ходят с удовольствием, за шиворот никого не тянут. В лагерь мы берем с семи лет, за сезон бывает от 30 до 50 ребят.