Приход Русской Православной Церкви в России и за рубежом. Материалы к изучению приходской жизни. Выпуск 3. Благочиния Подмосковья и Новой Москвы

Если говорить о постоянных прихожанах, то невольно возникает вопрос о критериях постоянства. И как мне думается, число постоянных прихожан напрямую зависит от типа прихода. Например, приход находится в сельской местности, куда трудно добраться, тогда мы увидим одних и тех же прихожан, причем, скорее всего, их число будет ограниченно. Или приход дореволюционной России, когда вся территория была разделена на части, в которых были храмы с определенным числом прихожан. Или взять приход того же отца Владислава Свешникова, который служил в Тверской Епархии. У него был определенный круг людей, которые жили в Москве, и к нему ездили, так как в этом была их потребность. Ситуация прихода в Москве вообще другая. В Ознобишино – третья: храм находится пусть и в сельской местности, но рядом с трассой, здесь одних автобусов из Подольска проезжает за день с несколько десятков, не говоря уже о тех людях, которые имеют машину и могут запросто приезжать. В результате довольно трудно сказать наверняка, кто же постоянные прихожане нашего храма. Я знаю точно, что есть часть тех в приходе, кто иногда ходят к нам в храм, но при этом посещают и другие храмы, но есть и те, кто выбрали именно это место, и если судить о них по степени их участия в приходской жизни, то это несколько десятков.

Судить о количестве постоянных прихожан по числу тех, кто часто бывает на литургии, довольно сложно. Почему? Приведу пример. В 1,5 километрах от Ознобишино построили новый район, численностью 70 тысяч человек. Он уже частично заселен. По замыслу градостроителей там должен быть храм, но он еще не построен. Какая-то часть этого поселения будет и уже приходит к нам, так как среди жителей есть церковные люди. Сам этот район был построен для военнослужащих в отставке, что, в свою очередь, указывает на определенную специфику этих жителей. В результате такого соседства однажды на всенощной службе я обратил внимание, что, выходя кадить, я вижу треть незнакомых мне людей, позже некоторые из них становятся более-менее знакомыми. Получается, что во многом приходская жизнь – это такая проходная система, совсем не статичная.

Но если все-таки судить о постоянстве прихожан, то, наверное, стоило бы это делать по степени активности человека, включенности в жизнь прихода. Позиция в приходе зависит не от количества лет посещения храма, а от выбора самого человека, насколько он себя считает причастным к церковной жизни. И происходит это на самом деле по ряду причин. Для кого-то такая активность – недостаток общения, для других преданность какому-либо делу, еще какая-то часть, возможно, находит здесь такую среду, которая становится близкой. Последнее, на мой взгляд, особенно важно, поскольку в окружающем мире в связи с этим есть серьезные проблемы, и, как было замечено, «враги человеку – домашние его» (Мф 10: 35–36). Весьма суровое высказывание, но часто оказывающееся правдивым в наши дни. Те, кто свои по духу, гораздо ближе, чем те, кто свои по крови. Последние могут быть и врагами. В приходе люди в той или иной степени находят среду единомышленников. Люди радуются друг другу, и это сильнодействующий фактор. Это с одной стороны, а с другой – действует благодать Божия. Все-таки мы не человеческое собрание. Ценность церковной жизни в благодати. Тогда в сравнении с внешней жизнью контраст «безблагодатности» становится особенно ощутим, и для некоторых людей в определенных ситуациях это становится критическим фактором. Вообще, человек считается существом социальным, для него естественно находиться в какой-либо среде общения, причем желательно здорового общения. Но, к сожалению, эта здоровая среда исчезает из нашего мира, людьми это осознается и ощущается. Можно эту брешь заполнить через интернет, но это довольно специфическое занятие, а тут вполне живые люди, правда со своими издержками, грехами, недостатками.

Если говорить о том, чем является приход для меня лично, то, наверное, это то, из чего состоит моя жизнь на протяжении многих лет. Можно по-разному включаться в эту жизнь. Например, если ты десятый священник в большом соборе, то это один вариант служения и отношений с приходом, если ты настоятель храма, то ты включен полностью в эту жизнь и никуда от этого не денешься. Правда, многое еще зависит от личности самого священника, от того, насколько он сам включается. Относиться к этому можно по-разному, ведь над душой никто не стоит. Можно считать, что это твоя жизнь, а можно не думать так. Если вспомнить Евангелие, то можно сказать, что это и есть разница между наемником и пастырем.