Приключение. Свобода. Путеводитель по шатким временам. Цивилизованное презрение. Как нам защитить свою свободу. Руководство к действию

      Безумье, скаредность, и алчность, и разврат
      И душу нам гнетут, и тело разъедают;
      Нас угрызения, как пытка, услаждают,
      Как насекомые, и жалят и язвят.

      Упорен в нас порок, раскаянье – притворно;

      За все сторицею себе воздать спеша,
      Опять путем греха, смеясь, скользит душа,
      Слезами трусости омыв свой путь позорный.
      <…>

      Сам Дьявол нас влечет сетями преступленья,

      И, смело шествуя среди зловонной тьмы,
      Мы к Аду близимся, но даже в бездне мы
      Без дрожи ужаса хватаем наслажденья;

      Как грудь, поблекшую от грязных ласк, грызет

      В вертепе нищенском иной гуляка праздный,
      Мы, новых сладостей и новой тайны грязной
      Ища, сжимаем плоть, как перезрелый плод[36].

Бодлер – один из великих мыслителей масштабного катаклизма, который знаменовал собою начало эры модерна. Его суждения по своей остроте могут сравниться разве что с мыслью Ницше. Французский поэт прекрасно понимал, что люди нуждаются в нравственном мериле и метафизической основе, но он же сознавал и исторически обусловленную природу этих подпорок. Как его произведения, так и он сам балансировали на узкой тропе между ограниченной буржуазностью и безграничностью. Все свою жизнь он старался обрести устойчивость и финансовую независимость, но не находил в себе сил противиться запредельным порывам к свободе – выражалось ли это в посещении борделей или в курении гашиша. То и другое было для Бодлера не просто времяпрепровождением, но скорее имело экзистенциальное значение. Его непреходящее достижение состоит в том, что он выразил современными средствами разорванность человеческого бытия. При этом акт трансгрессии был поднят до уровня секулярного эквивалента религиозного ритуала. Каждым своим стихотворением, которое вызывало скандал у религиозно-консервативных современников, он пытался раскрыть истину человеческой экзистенции.

На этом можно было бы закончить, констатировав, что Бодлер выразил свою реакцию на обывательски-морализирующую культуру, которую мы давно оставили в прошлом: в наш век, когда освободившаяся от гетеронормативного корсета сексуальность уже не вызывает общественного порицания, счеты Бодлера со злом и грехом как будто выглядят анахронизмом. Полагаю, это опасный вывод. Сегодня чувство греховности никуда не исчезло, оно просто приняло другую форму. Напускной либерализм нашей культуры обходит молчанием, что большинство людей Запада постоянно мучаются глубоким страхом – «правильно» ли они живут. Обилие книг и интернет-форумов, посвященных вопросам самопомощи, «здоровой» сексуальности, любви и партнерства, все растет, вытесняя действительно интересные книги по психологии с полок книжных магазинов. Обуреваемые желаниями и тревогами сексуального, кулинарного и т.п. свойства, мы в страхе озираемся по сторонам, боясь нарушить какую-либо из норм. Достаточно ли обильный, здоровый и правильный у нас секс? Не переедаем ли мы? Не слишком ли много – или, напротив, слишком мало – красного мяса содержится в нашем рационе?

Страх собственных необузданных желаний имеет нечто общее с религиозными переживаниями, но как наказание выступает теперь не ад, а чрезмерный вес, плохая спортивная форма, а там, глядишь, и инфаркт миокарда.

Одной из ключевых тем модернизма не могла не сделаться чистая телесность – без идеализации человека. Прекрасный пример этого дает творчество далекого предшественника модернизма Густава Курбе. Одна из известнейших его картин, «Происхождение мира» (1866), до сих пор производит скандальное впечатление. На картине изображено тело женщины, в центре полотна – детально прописанное изображение вульвы. В музее Орсе, где картина была выставлена в 1995 году, рядом с ней был поставлен охранник для защиты от возможных посетителей-фанатиков. На леволиберальную израильскую газету «Гаарец», напечатавшую в 2014 году репродукцию этой картины, обрушился град писем от возмущенных читателей, грозивших отказаться от подписки. В том же году некий блогер опубликовал это изображение в своей ленте Фейсбука, после чего – спустя всего несколько часов – американская корпорация этот пост стерла. Если принять во внимание, что интернет по первому требованию выдает тонны порнографии, возникает вопрос, почему картина Курбе вызывает такие бурные чувства.