Приключение. Свобода. Путеводитель по шатким временам. Цивилизованное презрение. Как нам защитить свою свободу. Руководство к действию

Можно ли отсюда сделать вывод, что критерий ответственного суждения принципиально невыполним? Быть может, большинство людей в нашем сверхсложном обществе просто обречены на невежество? Мне этот вывод представляется неверным. На протяжении последних десятилетий мы наблюдаем, как интенсивно развивается особая культура распространения специальных знаний среди широкой публики[141]. Выдающиеся ученые, такие как физик Стивен Хокинг, эволюционный биолог Ричард Докинз, нейрофизиолог Эрик Кандель, экономисты Джозеф Стиглиц и Пол Кругман, подняли это искусство на новую высоту. Нечто подобное происходит в сфере гуманитарных дисциплин – истории, философии или библейской археологии. В последнее время интернет неизмеримо облегчил людям доступ к знаниям, и не в последнюю очередь бла годаря этому заинтересованные непрофессионалы получили новые возможности для усвоения информации и обоснования своей политической позиции. Конечно, было бы иллюзией считать, что политические взгляды могут быть научно обоснованы в каждом конкретном случае. Так не бывает ни в экономике, ни в той отрасли, в которой работаю я (исследование терроризма)[142]. Но что действительно возможно сделать – это использовать имеющиеся научные результаты для опровержения различных догм. Так, например, правые политики на Западе утверждают, что ислам по самой своей структуре невосприимчив к демократическим ценностям и больше тяготеет к насилию, чем другие религии. В качестве доказательства часто приводят такие термины, как джихад или шахид (последнее слово означает в арабском языке мученика, принявшего смерть в борьбе за ислам). Забавно видеть, как легко защитникам этого тезиса удается не заметить того факта, что самые большие людские массы в мировой истории были истреблены христианскими народами, а вовсе не мусульманами[143]. Нет нужды в особо сложно научном инструментарии, чтобы выяснить, скажем, что организация «Тамильские тигры» (национальное повстанческое движение в Шри-Ланке, вообще не имеющее никакого отношения к исламу) долгие годы лидировала среди всех подобных группировок по числу терактов, совершаемых смертниками. Так же обстоит дело с уже упомянутым утверждением Тило Саррацина, что иммигранты-мусульмане генетически обречены существовать в Германии на нижних этажах общества, – тезис, опровергнутый учеными как абсолютно недоказанный[144].

И пусть даже состояние науки во многих важных областях еще не дает однозначного ответа на вопрос о том, какие действия предпочтительны на практике, все же некоторые закоренелые предрассудки вполне могут быть опровергнуты. Именно по этой причине многие столь враждебно относятся к науке. Коллективные идентичности основаны на мифах, не выдерживающих критической верификации[145]. Это утверждение можно проиллюстрировать двумя смежными примерами. Большинство израильтян начиная с 1948 года воспитывались в убеждении, что проблема палестинских беженцев (сегодня, после двух войн 1948 и 1967 годов, в граничащих с Израилем землях насчитывается примерно четверть миллиона палестинцев, лишенных гражданских прав) лежит целиком на совести арабских лидеров конца 40-х годов[146]: именно они будто бы призвали палестинцев оставить свои дома, чтобы освободить место для наступления объединенных армий Сирии, Иордании, Ирака и Египта. После провала этой военной операции арабские государства – так говорится – уже не давали беженцам гражданства, чтобы иметь аргументы, отрицающие право Израиля на существование.