Приключения английского языка

I was down on Riverina, knockin’ round the towns a bit,
An’occasionally restin’, with a schooner in me mitt;
An’ on one o’ these occasions, when the bar was pretty full
an’ the local blokes were arguin’ assorted kinds o’ bull,
I heard a conversation, most peculiar in its way,
Because only in Australia would you hear a joker say,
Whereyer bloody been, yer drongo? Aven’t seen yer fer a week;
An’yer mate was lookin’ for yer when ‘e come in from the Creek;
’E was lookin’ up at Ryan’s, an’ around at bloody Joe’s,
An’ even at the Royal where ‘e bloody never goes.
An’ the other bloke said «Seen ‘im. Owed ‘im ‘alfa bloody quid,
Forgot ter give ut back to ‘im; but now I bloody did.
Coulda used the thing me-bloody-self; been orf the bloody booze,
Up at Tumba-bloody-rumba shootin’ kanga-bloody-roos».

(Я бродил no Риверайне[50]

, шлялся no городам,He упускал случая посидеть с пивной кружкой,
И как-то раз в битком набитом баре,
Где местные парни спорили о разных породах быков,
Я подслушал разговор — весьма своеобразный, в некотором смысле —
Ведь только в Австралии можно услышать такую болтовню:
«Ихде, проклятье, ошивался ты, придурок? Неделю тебя не видал;
И твой кореш все ждал, когда ты заявишься с Крика,
Тебя искали и у Райана, и в чертовом заведении Джо,
И даже в „Рояле“, куда ты ни черта носу никогда не совал».
А второй парень отвечал: «Видел его. Задолжал ему пол, черт его дери, хвунта,
Напрочь запамятовал отдать, но теперь-то, проклятье, вернул,
А ведь это мне и самому, блин, сгодились бы, хушь на пойло-горлодер,
Чтоб под тумбу — черт ее — румбу поишалять по кенгу-мать-их-ру».)

Как это бывает со многими диалектами, креольские и нестандартные варианты английского языка — то, что отторгалось высшими слоями общества, — зачастую бережно сохранялись в других слоях общества как одно из отличий от «говорящих по правилам». Это язык отверженных, которые все же достаточно уверены в себе, чтобы противопоставлять себя хозяевам жизни. Это знак принадлежности к клану, выражение вызова и внутренней свободы, обеспеченной законами клана.

Слово convict (каторжник, заключенный) имело куда более оскорбительное значение, нежели bloody. Новые обитатели Австралии предпочитали названия emancipist (поселенец, бывший каторжник), government man (осужденный; буквально этот эвфемизм переводится как «человек правительства»), legitimate (в значении «оправданный», «законопослушный»), exile (изгнанник, ссыльный), empire builder (строитель империи).