Приключения барона де Фенеста. Жизнь, рассказанная его детям

<1628–1629> Вскоре, возвращаясь из Константинополя в Лондон, прибыли в Женеву чрезвычайный посол граф де Карлейль[1548] и кавалер [Томас Роу][1549]; они оказали Обинье почести сверх меры и горячо приглашали его приехать в Англию. Он охотно согласился и заранее получил место на корабле, который граф велел зафрахтовать в Страсбурге для возвращения. Этой поездке помешала та же причина, которая дважды уже заставила его отказаться от подобного намерения: появились верные признаки предстоящей осады[1550]; между тем в этом году Женева была лишена самых необходимых средств. Упомянув об Англии и о переговорах между графом де Карлейлем и Обинье, я должен рассказать и о том, что предпочел бы скрыть.

Бог не хочет, чтобы милость его переходила по наследству; Констану, старшему из своих детей, единственному своему сыну, Обинье дал самое тщательное воспитание, затрачивая на это суммы, каких не пожалел бы на сына иной государь, и приставил к нему превосходных наставников[1551], каких только можно найти во Франции, даже переманивал их из лучших домов и назначал им двойное жалованье. Между тем этот дрянной человек сначала развратился в Седане пьянством и игрою, а потом забросил занятия словесностью и окончательно погубил себя в Голландии[1552]. Вскоре, в отсутствие отца в Ларошели, он женился на несчастной женщине[1553], которую впоследствии убил[1554]. Желая отвлечь его от двора, отец набрал на свои средства и дал ему полк для участия в войне принца Конде[1555], но ничто не могло смирить дерзость этой погибшей души. Констан устремился ко двору, где потерял в игре в двадцать раз больше того, что имел; помочь этому он не нашел другого средства, как отречься от своей веры[1556]. Он был отлично принят при дворе и признан блистательнейшим умом нашего века. Узнав о частом общении сына с иезуитами, отец в письмах запретил ему водиться с подобной компанией; Констан ответил, что действительно беседует с отцом Арну[1557] и с Дю Май[1558]. Отец возразил, что эти два имени составляют αρνου μαι[1559]. Как бы то ни было, Констан получил от Папы разрешение посещать проповеди и участвовать в трапезах так называемой реформатской веры. Затем он явился в Пуату с целью захватить крепости своего отца, который, чтобы отвлечь его (от двора), назначил его своим наместником в Майезе, где предоставил ему полновластно управлять, а сам удалился в Доньон. Вскоре Майезе превратился в игорный дом, бордель, мастерскую фальшивомонетчиков, а наш кавалер стал похваляться при дворе, что его солдаты, все до одного, стоят за него горой против его отца. Уведомленный обо всех этих делах местными протестантскими церквами и, вдобавок, одной придворной дамою, отец сел на корабль, взяв петарды и несколько лестниц. Прибыв в окрестности Майезе, он пошел один, переодетый, к воротам цитадели. Часовой хотел преградить ему дорогу. Обинье бросился на него с кинжалом, одержал верх и прогнал тех, кого признал изменниками. Выдворенный оттуда злодей удалился в Ниор, под крылышко барона де Навай[1560], отрекшегося, как и он сам, от протестантской веры. Оттуда он совершал несколько раз набеги на Доньон, к тому времени уже проданный герцогу де Роану и управляемый господином де От-Фонтеном[1561], имевшим заместителя вполне преданного, но бесполезного для военного дела.

Однажды после обеда к лежавшему в лихорадке майезскому губернатору[1562] явился один военный. Хотя он отрекся от истинной веры и последовал за его сыном, но, чувствуя себя обязанным за благодеяния отцу, сообщил, что Констан направляется к нему с восьмьюдесятью людьми по воде и с другим отрядом – сухим путем, чтобы захватить в эту ночь либо Майезе, либо Доньон. Больной тотчас же велел подать себе штаны и, взяв с собой из гарнизона тридцать шесть человек, без лейтенанта, без сержанта, сел на коня, решив подстеречь сына на обеих дорогах сразу. Едва он проехал полмили, его лихорадка усилилась. Вдруг к нему галопом подоспел его зять, господин д’Ад[1563], с двумя людьми, преклонил перед ним колено и с большим трудом, приведя множество доводов, умолил его вернуться и лечь опять в постель. Получив указания от тестя, д’Ад через два часа встретил шурина, который шел на Доньон. И хотя Констан был вдвое сильнее, д’Ад напал на него, взял в плен шестнадцать человек и передал их герцогу де Роану, в ту пору бывшему губернатором провинции, однако герцог так и не смог добиться суда над ними[1564].