Приключения барона де Фенеста. Жизнь, рассказанная его детям

В ту лютую зиму, однажды вечером, пикеты господина Аньера расположились в виду неприятеля у замерзшего болота, так что вдали от огня люди дрожали от холода, а у костра мокли в грязи; старый сержант Дофен дал Обинье зажечь фитиль и, заметив, что он также продрог, одолжил ему свой шарф, к радости замерзшего юноши. Еще большие невзгоды претерпел Обинье в Перигоре, находясь при полку Пиля[984], и потом при возобновившейся осаде Ангулема, где он участвовал в штурме парка[985] и добыл себе в городе снаряжение. При переходе к Понсу, на ночлеге, он в изнеможении перебегал от костра к костру и нашел свою роту только под утро, когда уже со всех сторон слышались сигналы к подъему. Все эти страдания не мешали ему отворачиваться при встрече со своими хорошо снаряженными двоюродными братьями, чьих упреков он желал избежать.

<1569> Будучи под Понсом, он опять участвовал в штурме. При взятии города он защитил свою тетку, которую хотел изнасиловать некий капитан Баншро[986]. Он участвовал также в стычках при Жазнёй[987], в битве при Жарнаке[988], в большом сражении при Рошабее[989], но упустил случай повоевать при Монконтуре[990], отступив вместе со своими земляками в местность, где подвергся опасностям не меньшим, чем в бою, ибо в то время сеньор де Савиньяк[991] предпринял известное дело, описанное в первом томе «Истории», в книге пятой, главе 16-й; Обинье не пожелал рассказать в ней о том, как он рисковал, притом столько раз, что вспомнил о своем неповиновении родителям и, молясь Богу, в смятении сказал, обвиняя самого себя: «Неукротимый человек будет укрощен страданиями», – и т.д.[992]

При переправе через Дронну[993] ему помог крестьянин, сначала хотевший убить его; вслед за Обинье, против всякого ожидания, переправился и его конь, которого он с трудом вытянул из тины; переправившись через Иль у Лобардемонта[994], его проводник довел его до местечка Кутра[995], но не посмел пойти дальше. Упомянем мимоходом, что в доме Савиньяка к Обинье привели этого крестьянина, по кличке Пейро из Фарга, и Обинье узнал его среди представленных ему шести человек – у страха хорошая память. Въехав в Кутра, Обинье направился по улице и спустился к броду, но, начав расспрашивать о дороге, увидел бегущих к нему от мельницы четырех аркебузиров; они целились в него, а другие следовали за ними. Тогда, недолго думая, он бросился в воду и поплыл; плывя, он держал над водой тот пистолет, которым не пользовался в бою; достигнув берега, он спасся, наперекор тем, кто стрелял в него, и тем, кто бежал наперерез. Опасности, угрожавшие ему в этом деле, повторялись и впоследствии, как вы еще увидите, но ничто не могло его образумить.

Дабы вы имели понятие о необузданном его нраве, упомяну о том, как однажды, проходя в числе пятисот аркебузиров перед принцем де Конде, он обозвал тех, кто снимал шапку, новобранцами. Заметив это и пожелав с ним познакомиться, принц велел предложить ему место у себя на службе. Господин де Ла Каз[996] сообщил ему об этом в таких выражениях, будто желал подарить Обинье принцу. На что сумасброд ответил: «Знайте свое дело – заботьтесь только о поставке принцу ваших псов и ваших коней». Таков второй пример его неукротимого своеволия.

<1570> До конца третьей войны он был в Сентонже; он присутствовал при поражении двух итальянских рот и двух рот Л’Эрбетта при Жонзаке[997], где ему поручили командование двадцатью аркебузирами,отчаянными молодцами; высокая и выгодно расположенная баррикада хорошо оборонялась, но была взята благодаря доблести Буарона[998].

Клермон д’Амбуаз[999], Ранти[1000] и другие укрепились в Аршиаке[1001]; Ларивьер Пюитайе[1002], стоявший в Понсе с пятью итальянскими и четырьмя французскими конными отрядами, много раз нападал на этих дворян, причем бывали жаркие дела, в которых гвардейцы д’Асье[1003] кое в чем оказались для сентонж-цев учителями. Там Обинье имел честь сразиться с одним всадником, вызвавшим его на бой, и выстрелил на столь близком расстоянии, что уложил его. С тех пор он отказывался от многих назначений, желая командовать только первой ротою, которую и получил.

Когда Аршиак был осажден, Обинье находился под Коньяком[1004], но нашел возможность войти в город и провести с собой солдат, нагруженных порохом; один из них, желая запалить фитиль, поджег свою ношу, вследствие чего лишился зрения.